Чаша бурь

И, словно утешая меня, Женя протянула мне голубой кристалл:

— Это тебе.

И ушла, не разрешив провожать ее. И, как когда-то, я смотрел ей вслед. Только теперь быстро сгущался послезакатный сумрак, и фигура ее таяла, растворялась в нем, а я сжимал в кулаке голубой кристалл или цветок и загадывал про себя: увижу ее или нет? И где-то внутри меня отзывалось: нет, не увижу.

ТРАДИЦИОННАЯ ПРОГУЛКА

Часом позже я взбирался по той самой лестнице, которую хорошо знал еще в год знакомства с Женей. Комната, в которой я тогда жил, была занята, но место для меня нашлось у старичка Сергея Герасимовича в тесовой хибаре с нормальной высоты потолками, светлыми окнами и двумя грушевыми деревьями, развесившими кроны над шиферной крышей. Моя временная жилплощадь ограничивалась семью метрами. Я достал из чемодана маленький приемник, который подарил мне болгарский друг в незапамятные времена; слушал чарующие танцы Дворжака, Грига, Глазунова. В кружке заварил чай, потом листал книгу.

«Во время геодезических измерений в штатах Северная и Южная Каролина проведены аэрофотосъемки; на снимках видны округлые и яйцеобразные воронки, напоминающие метеоритные кратеры. Их насчитывается около трех тысяч, в том числе около ста диаметром более полутора километров. Они занимают площадь более ста тысяч квадратных километров и расположены дугой, с центром в городе Чарлстоне. Это лишь часть поверхности, на которую упало небесное тело, а основной район падения — дно Атлантики к западу от Багамских островов. Астероид взорвался в атмосфере в результате перегрева, разбрасывая осколки на большой площади».

Это об астероиде, вызвавшем катастрофу. Факт, который трудно отрицать. Я не был согласен лишь с тем, что астероид взорвался от перегрева. За время полета в атмосфере нагревается и светится тонкая оболочка, скорлупа, а тело космического гостя остается холодным. Бывали случаи, что после падения на небесных камнях выступал иней. Из-за огромной скорости и сопротивления атмосферы гигантский метеорит мог сбросить с себя скалистые выступы и камни.

В пол-литровой кружке, которую я взял у Сергея Герасимовича, вторые сутки сидевшего на безалкогольной диете, осталось немного чаю. Я пил его маленькими глотками. Погасил свет и лежал с открытыми глазами, слушая, как внизу шумит Хоста. Снова включил приемник. Совпадение: диктор говорил об очередной экспедиции в район Средиземноморья исследовательского судна «Витязь», причем намечалось изучить подводную гору Ампер.

Я поднялся с койки, пошарил в кармане куртки, извлек из него голубой камень, подарок Жени. Что это было? Я не знал, но был уверен, что моя просьба выполнена. Я насчитал шестнадцать граней. Столько же, сколько на древнем символе Солнца. И внутри затаилась белая искра. Кристалл или каменный цветок был размером с игральную кость. Ничего в нем не было примечательного, кроме искры внутри, готовой, казалось, разгореться по моей просьбе. Я попробовал передать мысленный приказ. Ничего не изменилось. Огонек в камне дремал, не обращая внимания на мои пожелания. Положил сувенир в карман и забыл о нем.

Поднял с пола упавшую книгу и положил ее на табурет. Книга легла так, что портрет автора на суперобложке был виден в странном ракурсе: внимательные глаза точно наблюдали за мной. Впечатление было таким сильным, что я невольно отодвинул книгу. И снова чужой взгляд следил, следил… Часто меня сопровождает этрусский квадрат, подумал я, но еще чаще, наверное, атланты наблюдают за мной со страниц книг, которые я читаю. Когда мгновенный страх, навеянный этой мыслью, улетучился, я уснул.

Утро выдалось пасмурное, прохладное. Проспал я, оказывается, до полудня. Вышел на улицу, спустился по лестнице к двум двенадцатиэтажным домам, заглянул в тир, поприветствовал его хозяина. Он кивнул мне, подавая ружьецо. Значит, все правда, и это не сон… Вот и черная машина с приоткрытой дверцей. Но это уж слишком. Я ведь еще не завтракал. Зашел в вареничную, где уже на многих столах красовался обед. Не беда: если пообедать, я как раз нагоню время. Дело не в трех часах. Второго октября я должен был быть в Хосте, поскольку из Владивостока вылетел первого вечером. Стало быть, сегодня, по моим расчетам, третье октября. Из разговора в вареничной выяснилось: четвертое! Стоило ли удивляться? Ведь хорошо помню, как вчера пробирался по галерее и попал сразу в следующий день, где вместо предыдущего вечера в гостинице «Привал» был солнечный пляж у синего моря.

* * *

С обедом покончено. Шофер корректен и настойчив. Он ждал меня у порога. Сажусь в машину. Он ведет машину в нужную мне сторону, хотя ни слова не было сказано. Это выходит за рамки обычных отношений.

— Вы что же, сами знаете, куда меня подвезти?

— Догадываюсь… — не оборачиваясь, отвечает он на мой вопрос.

— Каким образом?

— Знаете ли… — говорит он тихо и окидывает меня быстрым пристальным взглядом. — Я все равно не смогу ответить на все ваши вопросы.

— Почему?

— Вы умеете водить машину? — отвечает он вопросом на вопрос.

— Нет.