Чаша гладиатора

Знакомое лицо с большими, широко в наклон расставленными глазами, на всю жизнь запавшими в память, смотрело на Незабудного немного сверху, почти в упор. И опять что-то неуловимо знакомое проступало в бронзовых чертах, как просквозило сейчас в надписи "Григорий Богданович Тулубей". Так вот как составил тайное прозвище свое человек, похороненный на старом кладбище в Генуе. По отцу своему, по собственному имени и фамилии. Артем стоял и вспоминал: когда-то, лет пятьдесят назад, работал с ним на шахтах энергичный и ловкий Богдан Анисимович Тулубей. Они с ним дружили. Неужто тот человек, которого Артем вырвал в итальянском городе из лап гитлеровцев, был сыном Богдана Тулубея? Долго и молча стоял, держа в руке шляпу, прижатую к груди, Незабудный у памятника Григорию Тулубею. И чуть поодаль, не решаясь приблизиться, притихли два друга - Сеня Грачик и Сурен Арзумян. Они еще не понимали, что произошло, но чувствовали, что огромный человек и удивительный силач, с которым они только что познакомились, нашел сейчас что-то очень для него важное и дорогое.

- Ну спасибо вам, хлопцы! - проговорил, тряхнув головой и глубоко насовывая на нее шляпу, Артем.- Спасибо, что проводили. Не знаете, директор ваш у себя?

- Он у себя в кабинете... Сегодня первый день после каникул. Он уже, верно, давно тут. Мы вас проводим.

Мальчики распахнули было дверь перед Незабудным и собирались уже проскочить за его просторной спиной, но тут же были выставлены на улицу сердитой нянечкой Феней:

- А вы куда? Пришли ни свет ни заря. Ваша смена вторая, а вы чего спозаранок лезете?.. Вы, гражданин, проходите. Вон третья дверь налево.

Директор школы имени Тулубея Глеб Силыч Курзю-мов, которого школьники, с легкой руки остроумца Суре-на, прозвали "Хлеб кислый с изюмом", как будто бы ничему не удивился. Ни рост пришедшего, ни то, что он прибыл из Парижа,- ничто не поразило Глеба Сильгча. Глеб Силыч вообще никогда ничему не удивлялся или не считал нужным показывать, что удивляется. Он все принимал как должное и обыкновенное. В этом была его педагогическая система. "Удивляться может только тот, кто мало что знает",- объяснял он. Если бы вдруг явился к нему какой-нибудь новый родитель и сказал: "Я, видите ли, только что прибыл с Марса и прошу принять моего марсиянчика к вам в школу", и тогда бы, наверное, Глеб Силыч не удивился, а только спросил: "А как у него там, на Марсе, с успеваемостью было? Справку об оспопрививании имеет?" Ничему не удивился и сейчас Глеб Силыч, только сказал:

- Вы бы присели.- И повторил приглашение, так как не заметил, что Незабудный уже давно расположился на стуле перед ним и высится над столом сидя.

Артем стал было рассказывать ему историю Пьера, но Глеб Силыч извинился и сказал, что очень торопится сегодня и с деталями готов более пунктуально ознакомиться в следующий раз или при случае, А пока он хотел бы поинтересоваться документами поступающего, если таковые имеются. Кое-что у Артема имелось. Он еще в Москве запасся чем нужно. И Пьер Кондратов был принят в шестой класс Сухоярской школы имени Григория Тулубея.

Мальчики терпеливо ждали Незабудного у подъезда школы.

- Записали? - спросил Сеня.

- Зачислен,- ответил Незабудный.- А директор у вас, видно, хлопчики, строгий.

- Хлеб кислый с изю...- начал было Сеня, но получил тотчас потайной тумак в спину от приятеля и смолк.

- Ну, а теперь, хлопчики, ведите меня в исполком,- попросил Артем,- Где он тут у вас?.. Значит, как сказали председателю фамилия - Тулубей?

Глава V

Дар отвергнут

По дороге мальчиков уже окончательно разобрало любопытство. Они шли по бокам от исполина-незнакомца, переглядывались за его спиной и шушукались где-то на уровне его локтей, мерно качавшихся в такт шагу и глухому стуку ударяющейся о землю трости.

Наконец Сеня не выдержал:

- Дядя, а вы сами кто?

- Незабудный. Слыхал про такого?

- Еще бы! - поспешно сказал Сурен.- Это такой был борец.

Сеня тоже не дал маху:

- А я в старом журнале "Нива" у нашей хозяйки на квартире портрет видел и читал - чемпион чемпионов. Он сам помер давно. А вам тот Незабудный кто был? Родственник? Дедушка?

- Человек сам себе дедушкой не бывает,- ответил добродушно Артем Иванович и погладил усы.- Живой я покуда, хлопчики. Хотя, свободно, может быть, ты прав. Да, я тому Незабудному сын блудный. Складно сказал? Незабудный - сын блудный...

- В рифму,- согласился Сурен.

- Вот именно, что в рифму. Сам я, хлопчики, и есть тот самый Незабудный.

Мальчики только рты поразевали, еще не совсем веря...

Когда Незабудный скрылся в подъезде исполкома, они, подсаживая друг друга, влезли на ограду. Им интересно было, как примут власти такого знаменитого человека.

- Эх, как он тебя: раз - и фюйть на балкон,- хихикнул Сурен.- Вот бы Ксанка видела!

- А я и сам трошки подскакнул и подтянулся.

- Да, "подтянулся"! А сам чуть реву не дал.

- Это кто, я? Сбрехни еще что! А вот ты скажи, почему он у бюста расстроился. Даже заплакал. Видел?

- Я это и без тебя заметил.

- По-твоему, это тот самый Незабудный? Ты как считаешь?..