Чаша и крест

Поклонившись в последний раз, я попрощалась с Гертрудой Кортни. И через минуту снова была на зеленой лужайке. Зима уже почти кончилась. Кое-где еще оставались пятна грязного, не до конца растаявшего снега. Сквозь облака пробивались лучи весеннего солнышка.

Где-то здесь неподалеку Белл-Тауэр. Там я когда-то познакомилась с Эдмундом.

Да, ведь именно Гардинер в свое время свел нас. А разлучил нас кто, уж не он ли? Теперь Эдмунд далеко, очень далеко, возможно, все еще в Германии, в Черном лесу. Впрочем, трудно сказать наверняка. Ах, если бы я только могла узнать, где сейчас Эдмунд Соммервиль, я бы на крыльях полетела туда, чтобы с ним «хоть словечком перекинуться», как выразился Джеффри во время нашей последней встречи на кладбище.

Я нашла в себе мужество задать Гертруде вопрос, который давно мучил меня. А теперь не могла сдержаться и решила выяснить кое-что и у самого Стефана Гардинера.

— Господин епископ, — спросила я, — это вы сочинили параграф закона, согласно которому бывшим монахам и монахиням запрещается вступать в брак? И если это так, то не меня ли вы имели в виду, когда писали его? Вы ведь знали, что мы с Эдмундом Соммервилем хотели пожениться.

Он покачал головой:

— Я уже говорил вам, Джоанна, еще в Винчестерском дворце: его величество не желает, чтобы тот, кто однажды принес обет посвятить себя Господу, вдруг взял и вступил в брак. Наш король — человек строгих правил, и вы знаете об этом.

Он остановился и посмотрел мне в глаза. По губам его пробежала слабая улыбка.

— Неужели вы думали, что религиозная политика государства строится так, чтобы уязвить вас лично? Что это моя месть за то, что вам не удалось спасти венец Этельстана… или, скажем, за то, что вы не так давно пошли против моей воли?

Я не мигая смотрела на епископа Винчестерского и молчала. Он подождал и жестом предложил мне идти дальше. Жаккард Ролин, герцог Норфолк и даже дипломат Шапуи — все они угрожали мне, использовали меня, травили и преследовали, им было ровным счетом наплевать на мое счастье, да и жизнь моя для них не стоила и гроша. Но из всех, с кем мне приходилось сталкиваться, Стефан Гардинер, епископ Винчестерский, был самым страшным и опасным.

— Да вас, дорогая моя, никогда и не держали за человека, от которого действительно что-то зависит, — добавил он.

Мы дошли до узенького мостика через ров.

— Поймите же, Джоанна Стаффорд, не всякому дано играть серьезную роль в мировой политике.

— Я запомню ваши слова, господин епископ.

И в лучах уже почти весеннего солнышка, отражающегося в водах Темзы, я вслед за Стефаном Гардинером покинула лондонский Тауэр.

БЛАГОДАРНОСТИ

Большую часть романа «Чаша и крест» я создавала в корпусе Стивена Шварцмана Нью-Йоркской публичной библиотеки. Если бы у меня не было там своего места за столом и собственной полки под номером 92, я бы не написала ни строчки. Поэтому от души благодарю вас, Джей Барксдейл, за то, что позволили мне там работать. Я трудилась над рукописью и из окна видела, как осень 2010 года сменяется зимой, как на смену зиме приходит теплая весна, а потом и лето. Подошел к концу 2011 год, и с первыми снежинками, опускавшимися на лужайки Брайант-парка, я закончила черновой вариант романа.

Изучая тревожные, напряженные 30-е годы XVI века в Англии, я познакомилась с поразительными людьми. Еще раз хочу выразить глубочайшую благодарность: Майку Стиллу, помощнику управляющего Дартфордским городским музеем графства Кент; историку Гансу фон Фелиусу, который помогал мне, в частности, в моих изысканиях, касающихся истории Нидерландов; Эмили Файлдс, стажеру-куратору лондонского Тауэра; а особенно сестре Мэри Катарине Пери и другим доминиканским монахиням из монастыря Девы Марии Розарии. Но и здесь, в Нью-Йорке, важными источниками вдохновения были Музей Клойстерс и сады Музея изящных искусств Метрополитен. Я благодарю персонал за помощь и терпение. А Музей Клойстерс — поистине жемчужина города.

Выражаю также благодарность своим наставникам по писательскому делу: Расселу Роуланду, еще раз на своем семинаре указавшему мне верное направление работы; Розмари Сантини, Максу Адамсу и Грегу Фаллису за их незабываемые мастер-классы. И разумеется, тем, кто первым ознакомился с черновым вариантом рукописи, моему читательскому авангарду: Хэрриет Шэррард, Рейчел Эндрюс, Эмилии Неймарк и Елене Фрабоски.