Чаша и крест

Голландец молчал. Видно было, что в душе у него происходит борьба. Но он нашел в себе силы и сдержался.

— Я все помню, — пробурчал он наконец. — Если захотите уйти, никто не собирается вас задерживать. Правда, хотел бы я посмотреть, как вы вернетесь в Англию без нашей помощи. У вас ведь в кармане ни гроша, а документы фальшивые.

Он снова помолчал, давая мне время обдумать эти слова, и заключил:

— А пока вы не приняли окончательное решение, нам надо увидеться с Шапуи.

И мы отправились к дому Юстаса Шапуи. Я шагала по улицам Антверпена, а рядом со мной шел Жаккард Ролин — заговорщик и убийца, лжец и совратитель юных девушек, а также, согласно документам, мой муж.

Сначала Жаккард с Шапуи беседовали вдвоем, с глазу на глаз. Потом настала моя очередь удостоиться аудиенции у посланника. Меня провели в его кабинет, обитый дубовыми панелями, где было много книг, картин и всяких дорогих и красивых безделушек.

Увидев меня, Шапуи слегка улыбнулся, и резкие черты его лица смягчились.

— Вы много перенесли за последние дни, Хуана, — сказал он. — Поверьте, мне очень жаль.

Он подвел меня к столу, уставленному напитками и тарелками с едой.

— Благодарю вас, я не голодна, — отказалась я.

Но он настаивал, чтобы я что-нибудь съела.

— Прошу вас, Хуана, подумайте о своем здоровье. Если вы вдруг заболеете, я буду очень огорчен.

— Еще бы, я ведь вам нужна, — горько сказала я. — Вы смотрите на меня, как крестьянин на свинью: сначала будете всячески заботиться и откармливать, а потом возьмете и зарежете.

— Ах вот какого вы обо мне мнения! — тихо проговорил он.

— Я не знаю, что и думать! — взорвалась я. — Мой путь к вашим провидцам устлан трупами… всюду грязь и смерть. Я понимаю, чего вы и все остальные ждете от меня: надеетесь, что я положу конец злу. Но на пути к этому я сама сею зло. Я поклялась, что сделаю все, что смогу, для восстановления в Англии католической веры. Но дорога к этому ведет через убийства! Уже двое отправились из-за меня на тот свет: сначала шпион Гардинера в Хартфордшире, а потом господин Адамс… И не говорите мне, что это угодно Богу! Да такого просто не может быть!

Шапуи кивнул, словно раздумывая над моими словами. Потом протянул руку к полкам, уставленным книгами в кожаных переплетах.

— Вы знаете, почему я купил дом в Антверпене? В этом виновата моя страсть к книгам. Я был другом Эразма Роттердамского, близким другом. Мы часто спорили с ним долгими вечерами… да и не только с ним одним… о принципах гуманизма. Антверпен — книжная столица мира. Шагая по этим улицам, вы, должно быть, почувствовали в воздухе запах типографской краски?

— Да, — кивнула я.

— А вы ведь тоже любите книги, я это знаю, Хуана. Хорошо, давайте рассуждать. Чисто теоретически книгопечатание — благое дело. Вы согласны? А теперь подойдите-ка сюда, к окну, прошу вас.

Я подошла к большому стрельчатому окну, распахнутому в темноту летней ночи. Красивый особняк Шапуи был выстроен на холме, к тому же мы сейчас находились на третьем этаже. Перед нами раскинулась широкая панорама Антверпена, а вдали, за домами, поблескивали сталью воды Шельды.

— Вон там прямо сейчас более пятидесяти типографий печатают книги для нужд протестантского движения. Вы видите сами, как благо превращается в зло. Нидерланды, Швеция, Норвегия, Дания, Швейцария — все эти страны потеряны для нас… пока. Да и Германию тоже разъедает ересь. Мало того, эта зараза через Францию и Шотландию быстро распространяется и у вас на родине. Англия, как нам хорошо известно, уже погрузилась в пучину протестантизма. Католическая религия, Хуана, не должна капитулировать и погибнуть. Тысяча лет разума, религиозного огня и молитв не могут пройти без следа. И только один человек, всего лишь один, стоит между цивилизованным миром и анархией. И вы прекрасно знаете, сколь великую миссию взял на себя император Карл Пятый.

Слова его звучали убедительно. И все-таки я задала посланнику вопрос, который мучил меня с тех пор, как я побывала в Кентербери:

— Но если император столь могущественен, зачем ему нужна я?

Шапуи поморщился:

— Дело в том, что союз с Францией очень хрупок. Король Франциск — человек лживый и двуличный, напрочь лишенный чести и совести. Договор с ним все еще в силе, но нам стало известно, что Франциск тайком ведет переговоры с турками. А они такие же враги Священной Римской империи, как и протестанты. Мой господин Карл Пятый вынужден одновременно воевать на два фронта: со сторонниками Мартина Лютера и с фанатиками-мусульманами. Можете представить, как ему тяжело? Но неважно, в союзе ли с Францией или нет, император справится со всеми трудностями. Разве вы не чувствуете в душе, Хуана, что должны помочь нашему святому делу и услышать пророчества, касающиеся лично вас?

И действительно, я почувствовала, что решимость немедленно устраниться от этого дела, окрепшая было в душе моей после ужасных событий в таверне, стала ослабевать.