Чаша и Крест (СИ)

Гвендор, слева от меня, застыл не шелохнувшись. Ему удивительно шел темно-синий орденский костюм с ослепительно белым плащом. Лицо его было собранным и вместе с тем поразительно спокойным, словно для него было обычным делом представать перед магистратом в практически полном составе. Который раз я поразился тому, насколько естественно он смотрится в орденских интерьерах — человек, закинутый сюда по странной случайности. Он подстриг волосы, так чтобы они не касались плеч, и выбрил короткую бородку — видимо, вспоминая, как он выглядел раньше.

Я перевел взгляд на сидящих перед нами командоров. В крайнем кресле старый Ньялль с седой курчавой бородой мягко ухмылялся, подперев подбородок рукой. На моей памяти это был первый случай, когда он выбрался из своего Морского дома ради орденских собраний.

Рядом с ним сидел Брагин — командор Эбры, с длинными волосами, заложенными за пояс, и ушедшим в себя вдохновенным взглядом. Я не мог поручиться, что он понимает, о чем идет речь, а не сочиняет очередную поэму в стихах.

С левой стороны от Ронана располагался Фарейра — командор Ташира. Его прямая заинтересованность в этом деле была понятна, учитывая, что Гвендор поступал в его подчинение — но на его широком заплывшем лице я не мог прочесть ничего, кроме смутно выраженного сочувствия. К тому же я был уверен, что он мысленно считает время, оставшееся до того, как он окажется перед накрытым столом.

Вообще все командоры взирали на Гвендора с одинаковым сожалением — невелика же милость Великого Магистра, если он отправляет спасшего его человека в окончательно гиблое место, под огонь горцев, которым безразлично, что-либо, кроме собственной независимости.

Ронан поднялся с кресла и сделал Гвендору знак приблизиться, чтобы надеть ему на шею цепь старшего магистра. Он задержал руку на его плече, и некоторое время они стояли близко, молча глядя друг другу в глаза, и я со своего места ясно увидел, как меняется лицо Великого Магистра. Видимо, это странное выражение нового чувства — дружбы? привязанности? благодарности? — было настолько непривычно для него, что он делал над собой явное усилие.

— Пусть тебе удастся твой план, — вполголоса сказал Ронан. — А я через полгода приеду взглянуть, что у тебя получается.

— Не беспокойтесь, мессир, — усмехнулся Гвендор. — Что-нибудь да получится.

Они посмотрели один на другого как два заговорщика, потом Ронан выпрямился.

— Вы вольны набрать себе сопровождающих, кого захотите.

В строю младших воинов наметилось явное волнение — многие задвигались, стараясь хоть как-то привлечь внимание Гвендора. Было видно, что несмотря на тяжелую репутацию Ташира как места, где много и часто убивают, им не терпелось туда попасть. Глаза у них горели.

— Бэрд, — сказал Гвендор. — Дерек, Жозеф, Жерар. И Торстейн, если он, конечно, согласится.

Я еле слышно вздохнул.

"О Эмайна, Эмайна! Великая, величайшая своими землями!"

Ветер был свежий, и корабль сильно качало. Я стоял на палубе, крепко вцепившись в какую-то снасть, и смотрел, как медленно отдаляется гора, возносящая высоко над морем светлую крепость. Я не знал, почему Эмайну называли величайшей своими землями в этом старом орденском гимне. Земли на острове было совсем немного. Но когда я видел силуэт города с воды, с высоким шпилем орденского дома, словно парящим над обрывом, я не сомневался, что Эмайна — действительно столица всего нашего мира, его истинный центр.

Я любил этот город, который давно считал своим, несмотря на то, что родился далеко на севере. Но я привык к почти всегда безоблачному небу, резкому и соленому на привкус морскому ветру, узким крутым улочкам, и мне горько было думать, что я могу сюда не вернуться.

Гвендор остановился рядом со мной, рукой закрываясь от долетающих брызг.

— Добились своего? — спросил я. — Удивительно, как вам всегда это удается.

— Видимо, это просто небольшая компенсация со стороны судьбы.

— И что за план вы предложили Великому Магистру?

— Да собственно и плана почти нет, — пожал плечами Гвендор. — Я просто внимательно читал книги обо всех орденских владениях, и прочел, что в Ташире, недалеко от Альбы, заброшенные рудники с золотоносной рудой, о которой раньше писали, что ее можно превращать в золото.

— Поэтому вы стали читать книги по алхимии?

— Да, и там я нашел несколько описаний таких опытов. Большинство из них, конечно, неправда, но мне кажется… В общем, у меня есть кое-какие идеи, которые стоит опробовать.

— И Ронан согласился на такой несбыточный план?

— Что же, значит он в душе такой же сомнительный авантюрист, как и я. Вы ведь считаете меня таковым?

Я внимательно взглянул в это странное лицо с улыбкой наполовину. Гвендор щурил глаза, и в них плясали золотые искры — видимо, блики от воды и солнца.

— Я считаю вас своим другом, — сказал я твердо. — А вы меня, видимо, нет, потому что ничего мне не рассказываете. Что вам на самом деле нужно в Ташире? Вряд ли вы мечтаете наплавить много золота для Ронана.

— Почему нет, — спокойно ответил Гвендор. — если так я могу выразить свою благодарность и помочь вам.

— Помочь?