Чаша и Крест

— Что ты имеешь в виду?

— Это рыжее отродье Ламорака… По-моему, вы уделяете ей слишком много внимания.

— В ней столько силы, — задумчиво произнес Морган. — Этот цвет волос… Она вся сверкает, как старое золото. Ты же сам учил меня. Если я возьму себе ее энергию, мое могущество возрастет во много раз.

— Я бы предостерег вас, монсеньор, — прошелестел голос Лоциуса. — Она типичная ведьма, ее сила примитивная, и она чересчур сильно связана с окружающим миром. По доброй воле она вам ничего не отдаст. От таких женщин темному магу никакой пользы. Лучше было сразу убить ее тогда, как я вам советовал.

— А ты считаешь, что всегда советуешь только правильные вещи?

— Разве до сих пор я часто ошибался, ваша светлость?

— Может, ты и не ошибался, — сварливо сказал Морган, — но ты многое мне наобещал и до сих пор не выполнил свои обещания. Ты полагаешь, зачем я позволил твоему Ордену укрепиться в Круахане? Ведь не из-за уверенности в священной силе знака Креста и надежде, что вы принесете нам покой и благоденствие, правильно?

— Вы сами знаете, монсеньор, что я работаю не покладая рук. Вы захотели заглянуть в такую область знаний, где ничего не делается быстро. Будьте уверены, рано или поздно…

— Главное, чтобы не слишком поздно для тебя, — перебил его Морган. — Ты мне слишком мало рассказываешь. Чему я научился за это время? Подчинять себе собеседника и лишать его воли? Видеть истинные намерения людей? Забирать чужую энергию?

— Поверьте мне, ваша светлость, это очень много.

— Да, но это ни на йоту меня не приближает к моей цели. Наоборот, я чувствую, что старею еще быстрее, что мой организм постепенно разрушается. Запомни, де Ванлей — единственная вещь на свете, которую я по-настоящему хочу — это жить вечно. Или, по крайней мере неизмеримо долго. Ты мне это обещал. И если я пойму, что ты меня обманываешь…

— Вы не приблизитесь в вашей цели, собирая рыжих девчонок со всего Круахана. Пусть даже все они окажутся в вашей постели, это ничего не даст, поверьте мне.

— А почему я, собственно, должен тебе верить?

— А что еще вам остается?

Собеседники помолчали. Женевьева, приникшая к портьере, видела сквозь небольшую щелку только часть соседней комнаты и недовольное лицо Моргана, теребящего себя за кончик носа и кусающего губы.

— Ну хорошо, — произнес тот наконец, — расскажи мне о своих валленских шпионах еще раз.

— У меня есть основания полагать, что Валлена заручилась поддержкой среди некоторых представителей круаханской знати, и они постепенно готовят переворот.

— Большая новость, — фыркнул Морган. — Ты намекаешь на всяких мелких дворянчиков, которые постоянно вертятся вокруг старика Тревиса? Неужели ты веришь, что Тревис всерьез думает о перевороте? Ему просто нравится играть в последнего защитника свободы.

— Быть может. — уклончиво сказал Лоциус, — но среди его свиты есть люди, которые пытаются вести более опасные игры. У меня есть все доказательства того, что некоторые из них выполняют прямые указания валленского герцога Джориана, а граф Тревис покровительствует их действиям.

— И кого ты имеешь в виду?

— Ну например, вы должны помнить того, кто на одном из приемов осмелился пререкаться с вами публично. Он тогда еще спросил о судьбе барона Тенгри и особенно его виноградников, приносящих огромный ежегодный доход? Вы ведь представляете, на что он намекал?

Женевьева увидела мелькнувший силуэт — это Морган раздраженно прошелся туда-сюда.

— Я его хорошо запомнил, — сказал он сквозь зубы. — Его имя Бенджамен де Ланграль, правильно? Кстати, в отличие от прочих тревисовых прихвостней в его родословной не менее пятидесяти известных имен. Тому же Тревису он кстати, тоже родственник, а через него в родстве с королевой. И ты хочешь сказать, что он валленский шпион?

— Один из самых удачливых, — ответил Лоциус с легким торжеством в голосе. — Вы хотите видеть мои доказательства, монсеньор?

— Не стоит, — отмахнулся Морган. Некоторое время в просвете постоянно мелькал темно-красный камзол — это первый министр быстро расхаживал по кабинету, помахивая одной рукой в такт шагам. — Доказательства ты представишь в канцелярию. Может, в ближайшем будущем они… понадобятся.

— Понимаю, ваша светлость.

— Но лучше бы ты все-таки занимался своим делом, — мрачно заметил Морган, останавливаясь. — Разоблачать валленских шпионов и лезть в мои личные дела — это замечательно. Но это не особенно приближает тебя к выполнению моей… нашей цели, не так ли?

— О ваша светлость, — проникновенно сказал Лоциус. Теперь он оказался напротив щелки в портьере, но Женевьева не видела его лица — настолько низко он поклонился, прижав руку к груди. — Каждый мой вздох, каждая мысль — это шаг на пути к вашей цели.

— Ну хорошо, — пробормотал Морган, — ладно… Иди, Лоций. Кстати, там в передней ждет гвардейский лейтенант — скажи, что я хочу его видеть.

— Я счастлив, что стал служить именно вам, ваша светлость.