Чаша и Меч

Фенрир подошел к кровати, освещенный лишь светом луны из окна. Его встретил взгляд широко открытых глаз. Берсерк успел раздеться внизу, но в душ не зашел. От него все так же остро пахло вожделением вчерашней ночи. И ее вчерашней болью. И его новым желанием. Он опустился на колени и внимательно смотрел в лицо девушки.

От его взгляда Фрейя почувствовала, как начало покалывать кончики пальцев на руках и ногах, и внезапно пересохло во рту. Непроизвольно она облизнула губы. Вероятнo, это был знак, которого он ждал, потому что в тo же мгновение ее руки оказались зафиксированными над головой, а его губы коснулись ямочки между ключиц. Фенрир медленно втянул в себя свежий запах ее тела, и затем по — щенячьи потерся щекой о шелк ночной рубашки.

— Отпусти, — тихо попросила Φрейя.

На секунду он замер, затем убрал руку. Ее освобожденные ладони легли на его плечи, пальцы пробежались по рубцам давно залеченных ран, затем поднялись к затылку и погрузились в его густые жесткие волосы. Фенрир вздрогнул всем телом и тихо застонал.

Вот так.

ГЛАВА 19

Вот уже второе утро начиналось для Фрейи с изучения своего двойника в зеркале. На этот раз она проснулась первой. Фенрир беззвучно дышал за ее спиной. Она выскользнула из-под одеяла и, не оглядываясь, направилась в ванную комнату.

Босая ступня ощутила мягкость ночной сорочки, которую вчера ночью снял с нее берсерк. Странно, но он умудрился не порвать тонкую ткань. Более того, его движения были не просто бережными — иногда казалось, что он касается ее тела с благоговением.

Зато она дала себе волю — царапала и кусала его, как дикая кошка. Может быть, пыталась искупить стыд за то наслаждение, которое испытывало ее тело. Потому что это было действительно наслаждение. И ее глаза в зеркале подтверждали это без слов — они сияли, словно звезды. И уже не важно было, что под глазами залегли темные тени, что лицо побледнело от усталости, а губы припухли и болели. Из зеркала на Фрейю смотрела счастливая, утомленная мужскими ласками женщина. Предательница.

Спохватилась она только, когда он в очередной раз скатился с нее и упал рядом на постель. Когда руки берсерка обхватили ее талию и притянули к горячему телу, а влажное от пота лицо уткнулось в выемку между плечом и шеей, Фрейя запоздало спохватилась и попыталась отползти к краю кровати:

— Это что? Обнимашки? Нет!

— Лежи тихо, — глухо проговорил он. — А то повторю. Ты устала.

Она действительно устала, и потому пoзволила себе закpыть глаза и погрузиться в заполнивший сознание туман.

Туман поднимался высоко над землей, скрывая вход в каменный лабиринт. Фрейя много раз видела эти выложенные из камней спирали. Они встречались по всей стране, даже в самых неожиданных местах. Мама запрещала приближаться к ним даже близко, а отец говорил, что ничего страшного не случится, потому что все они почти разрушены временем. Достаточно убрать хоть один камень, и дорога закроется.

Но этот лабиринт, она чувствовала, был настоящим. Вступить в него — значило пойти дорогой мертвых. Для Скрытого народа этот путь был делом привычным, но человек и даже эйги рисковал не вернуться совсем.

Девушка опустилась на холодную траву и приготовилась ждать. Она знала, что видит сон, но ощущение промозглой сырости и жуткого в своей неподвижности ночного воздуха были настолько явственными, чтo ее тело в постели сжалось в клубок и напряженно замерло.

В тишине не раздавалось ни звука, но она точно знала, что кто-то идет по лабиринту и скоро будет здесь. Так оно и оказалось. Сначала в тумане замаячил смутный силуэт, потом он уплотнился в темную фигуру, а потом… потом из ее горла вырвалось глухое рыдание.

— Папа.

Отец смотрел на нее мoлча, только поднял руку, знаком запрещая приближаться к себе. В его пальцах что-то блеснуло. Οн сделал ещё шаг вперед, и на траву перед Фрейей легли два предмета: меч и чаша. Зачем они ей?

Страха не было, на самом деле, сейчас девушка испытывала нечто вроде облегчения. Тело Магнуса Хорфагера осталось нетронутым. Пусть Бьерн сделал это лишь из трусости, ңо видеть отца неоскверненным было почти благом.

По обычаю Стаи, если тело покойника казалось необыкновенно тяжелым, это было верным признаком, что он не будет спокойно лежать в могиле. В этом случае несчастному отрезали голову и клали ее в гроб между колен. Бродить по ночам это ему не мешало, но найти дорогу к своим обидчикам он бы уже не смог.

Фрейя помнила, с каким трудом мама приподняла мертвую руку отца. О том, что с ним сделают дальше она думать просто боялась.

— Папа… — она уже не сдерживала слез. — Папа, я так по тебе скучаю.

Покойник поднес палец к губам.

— Выбери. — Его лицо было неподвижно, а голос звучал откуда-то из-под земли.

Фрейя с трудом оторвала от него взгляд и посмотрела на меч и чашу. Что? Что она должна выбрать?

— Скажи мне, папа.