Чаша ярости

— Я же это сказал, — легко подтвердил Марк. — Так ведь мы все существуем на этой земле до поры, вам ли того не знать, уважаемый Мессия. На все воля Божья…

— Он благоволит к умным и осторожным, — сердито заметил Иешуа: не любил, когда собеседники влегкую сваливали все свои земные проблемы на Бога.

— Я работаю в Колумбии шесть лет, — уже серьезно ответил Марк. — И еще работаю, потому что жив и сравнительно здоров. Комментарии требуются?

— Не надо, — простил его Иешуа.

Отец Педро, по сути, повторил его слова, но — о себе. Похоже, что быть живым в Колумбии значило быть умным, профессиональным, талантливым в своем деле — этакий зловещий критерий качества…

Марк Ригерт встретил их в аэропорту Боготы, куда они поздним вечером прибыли рейсовым шаттлом из Нью-Йорка, и отвез в отель «Теквендама» — древний, не раз реставрированный уютный и, как отметила Мари, недорогой.

Встреча с Марком была подготовлена спонтанно, но квалифицированно. Тем утром в Нью-Йорке, когда Иешуа неожиданно решил улетать «по воле Божьей», у него все же хватило терпения здравого смысла выждать еще сутки и пообщаться днем с шефом полиции города, для которого спаситель детей был не просто героем, но уже — дорогим другом, как это всегда случается у американцев: дружба мгновенно и очень ненадолго. Шеф не понял желания Мессии познакомиться на месте с проблемой производства и транспортировки наркотиков, но возражать не стал, более того — столь же по-американски восхитился многогранностью интересов, умению видеть «больные» точки и логично предложил в качестве оной точки Колумбию — ну не лететь же, в самом деле, в Бангкок или Кабул, когда крупное гнездо наркомафии под боком: и чем, скажите, кокаин хуже героина! — свел Иешуа с шефом Нью-Йоркекого отделения Бюро, тоже очередным лучшим другом, а тот без проволочек отправил национального героя Америки с учениками в Боготу — к третьему лучшему другу Марку.

Так — вкратце.

Дальше все тоже летело вкратце, то есть стремительно. Переночевали в Боготе, в «Теквендаме», с раннего утра Марк снял частный вертолет, запихнул в него гостей, сел сам, и через час они уже селились в медельинский «Интерконтиненталь». Через полтора явился местный безопасник Родригес, которому по должности следовало пасти и оберегать американского коллегу, а еще через час — отец Педро Ботеро, просто в транс впавший от возможности быть рядом с Мессией, а узнавший о его прилете по местному ти-ви. Последнее выглядело совсем загадкой: вертолет приземлился на старом военном аэродроме на окраине Медельина, никого из журналистов на месте не оказалось, но вот вам здравствуйте — споро и вполне профессионально выуженная информация о прибытии высоких и нежданных гостей, да еще и подкрепленная любительскими кадрами, показывающими Иешуа и Марка Ригерта, рука об руку шествующими от вертолета к длинному белому гробу на колесах по имени «Chevrolet Suburban», имела в новостях свое законное место. Марка сие не удивило.

— Здесь все всё продают тем, кто платит. Полиции, журналистам, партизанам, мафиози…

— Но те, кого продают, продавцов обычно убивают, — сказал Крис. — Или я что-то не то несу?..

— То, то, — успокоил его Марк. — Во все времена и во всех странах продавец информации рисковал и рискует жизнью. А профессия живет и процветает: интересно, захватывает, адреналинчик в крови играет, а главное — деньги больно легкие…

Неотвратимо подкатывало время обеда, все названные выше персонажи со странной закономерностью оказались в отеле именно в предобеденный час, посему Марк взял инициативу на себя, заказал в ресторане стол и до обеда предложил выпить аперитив на деньги налогоплательщиков. Кому — кока-кола, кому — «Jack Daniels», кому — «Cuba Libre», а отец Педро вообще ото всего отказался, сидел-помалкивал, бурил глазами Иешуа. Фанател помаленьку.

Ни Марк, ни Родригес, ни тем более священник не знали точно, зачем Иешуа со товарищи примчался в Медельин сразу после акции по разгрому секты «Мир детей», прославившей его буквально на весь цивилизованный и не очень мир. Третий день пошел, а телевизоры не прекращали повторять кадры спасения детей, обличительную проповедь Иешуа, а теперь уже пошли интервью врачей и родителей, первые из которых пока не понимали, что стряслось с психикой и разумом спасенных, а вторые тоже не понимали, но все еще пребывали в состоянии щенячьего восторга. И оставаться бы, по житейской логике, Спасителю на месте спасения, помогать врачам, утешать родителей, исцелять детишек, а он вон понесся к черту на рога, действительно — в ад, как заявил ученикам, и какая цель у него — полная непонятка. Ну, не турист же он и не борец-общественник. Там, где он появляется, обязательно происходит нечто: вот вам Париж с кубковым матчем, вот вам Эфиопия с полноводными реками, вот вам Нью-Йорк с древом познания добра и зла, значит, и Колумбия не должна стать исключением, поэтому смысл возможного колумбийского нечто все с разной степенью нетерпения и бестактности пытались прояснить.