Чаша императора

Отряд расходился веером, образуя щетинящийся копьями железный клин и отсекая конников от пеших противников. Левое и правое крыло отряда сдерживало боковые удары, пока центр атаковал. Этот манёвр стал решающим — всадники были опрокинуты и спасались бегством, а за ними и пешие воины стали покидать поле брани.

Отряд вновь перестроился в фалангу. Преследовать разбегающихся врагов воины не стали,

видимо, опасаясь ловушки, быстро развернулись и двинулись в направлении реки. Не успевшие прийти на помощь отряду Агриппа и Шеверни — настолько быстро всё произошло, — пустили лошадей вслед за уходящим отрядом и скоро нагнали его. Услышав приближающийся стук копыт их коней, отряд остановился и, развернувшись, выставил им навстречу щиты, преграждая дорогу. Агриппа громко крикнул:

— Агриппа Д,Обинье и граф Шеверни — к Шатобриану!

— Следуйте за нами! — раздался суровый голос. — Сейчас не место и не время для разговора.

Последний ряд разомкнул щиты, вновь развернулся, и отряд продолжил своё продвижение.

Агриппа и граф верхом двинулись за ними.

Когда зимнее бледное солнце поднялось над горизонтом, последовал приказ остановиться. За остаток ночи отряд успел перебраться на другой берег реки, что позволяло больше не беспокоиться о погоне. Привал устроили в непосредственной близости от воды, среди больших валунов, разбросанных вдоль берега, и являющих собою естественную линию защиты на случай внезапного нападения. Часть воинов остались бодрствовать, охраняя лагерь, остальные,

укрывшись плащами, улеглись спать прямо на земле.

Агриппа и граф Шеверни стреножили лошадей и пустили их пастись, а сами отправились на поиски Шатобриана.

Глава 17

Они застали Шатобриана сидящим на валуне, обнажённым до пояса и с зажатой в зубах палкой.

В правом боку, пройдя навылет, торчала стрела. Двое его соратников хлопотали вокруг него.

Один только что обломил торчавший со стороны спины наконечник. Зашипев сквозь зубы от боли, Шатобриан медленно выдохнул и, открыв глаза, невнятно скомандовал второму воину:

— Астрен, давай!

Поименованный Астрен взялся двумя руками за стрелу и с силой дёрнул — стрела вышла из раны, из которой выплеснулась струя крови. Шатобриан встал и, зажав рану рукой, пошатываясь,

направился к реке. Пожалуй, время для разговора было малоподходящим, посему Агриппа и

Шеверни, переглянувшись, собирались уже было отойти, когда появилась герцогиня Д’Эгийон.

Кавалеры склонились перед девушкой в поклоне.

Её роскошное бархатное платье, несмотря на накинутый поверх явно мужской плащ с меховой подкладкой и капюшоном, плохо перенесло приключение: подол был испачкан, кружева местами отпоролись; изящные атласные туфельки промокли, пышные кружевные розетки на них поникли и напоминали увядшие цветы в грязи; причёска растрепалась и сохранившиеся ещё в ней несколько жемчужин выглядели здесь, среди каменных валунов, странно и нелепо. И всё же на лице её сияла улыбка.

— Где он? — спросила Изабель, и сразу несколько голосов ответили ей, сопровождаемые кивками и указующими жестами. Девушка обернулась и поспешила к берегу, где Шатобриан, сидя на прибрежном камне, обмывал водою из реки рану.

— Боже мой! — вырвалось у Изабель. Приподняв испачканный бархатный подол, она оторвала оборку от нижней юбки тонкого полотна и, опустившись рядом на колени, отвела испачканные кровью руки Шатобриана и принялась сама бережно и тщательно промывать рану.

— Не надо, — Шатобриан отчего-то не хотел смотреть в глаза девушки, робко искавшей его взгляда, и упорно отводил свои, — я сам. — Он взял из её рук лоскут материи и крепко перетянул рану.

Вернувшись в лагерь, где уже успели разжечь костры, Шатобриан подвёл к одному из них

Изабель, усадил поближе к огню, закутал ей ноги полами плаща. И только после этого оделся сам, накинул плащ и сел напротив, по-прежнему не встречаясь с девушкой взглядом.

Приглашающе кивнув подошедшим к костру Агриппе и графу Шеверни, Шатобриан подтянул сползающий с плеч плащ и, подбросив хвороста в костёр, обратил свой взгляд на Агриппу.

— Я ведь просил вас не искать более со мной встречи. И вам, сударь, тоже не советовал попадаться на моём пути, — перевёл он взгляд на графа Шеверни.

— Видите ли, сударь, — в некотором замешательстве произнёс Агриппа. — В каком-то смысле наши с вами цели совпадают. Дело в том, что прибыли мы в Шенонсо за тем же, за чем, как оказалось, и вы. По приказу его величества Генриха Наваррского мы должны были… выкрасть герцогиню из замка.

Лицо Шатобриана помрачнело, взгляд стал угрожающим, а рука невольно потянулась к оружию.

— Вы не так поняли, сударь, — Агриппа открыто взглянул в лицо Шатобриана, — мы просто не могли позволить герцогу де Гизу осуществить свою затею. Мы лишь желали защитить герцогиню.

Клянусь честью.

— Это так, — подтвердил граф Шеверни и, гордо вскинув голову, продолжил: — Подозревать нас в чём-то ином — значит нанести оскорбление.

Шатобриан пытливо вглядывался в лица молодых людей и, не отыскав в них и тени неискренности, кивнул каким-то своим мыслям.