Чаша любви

Было уже начало восьмого, и Джордж не спускал глаз с центрального входа, ожидая приезда самого важного гостя. Мистера Роуза нужно сразу провести наверх, где он сможет привести себя в порядок и (если ему это так уж необходимо) сменить дорожную одежду, а затем присоединится к обществу. Ужин подадут в девять, так что он должен спуститься около половины девятого, до того как все покинут карточные столы. Такой расклад окажется превосходным.

— Церковь, — заявил он Джону Тревэниону, — всё ещё под вопросом. Та, что в Сент-Майкл-Каэрхейс, слишком маленькая.

— Но это семейная церковь, — возразил майор. — Вся наша семья, все девушки из нашей семьи венчались там, и там похоронены мои родители, жена и предки на протяжении пяти или шести веков...

— Думаю, такое событие заслуживает пышной свадьбы.

— Вы осведомлены о моих финансовых делах лучше меня самого, Уорлегган. Подобные вещи всегда влетают в круглую сумму.

— Всё равно не думаю, что это повод для скряжничества. Валентин — мой единственный сын. У меня обширные связи. В конце концов, нужно пригласить и родственников леди Харриет. Нельзя же пригласить людей проделать долгий путь на свадьбу, а потом заставлять их сидеть в церковном дворе!

— Стоило подумать об этом раньше! Какие ещё есть варианты?

— Церковь Святой Марии в Труро. Мой особняк относится к тому приходу.

Джон Тревэнион раздражённо махнул рукой.

— Ваш так называемый Большой дом куда хуже подойдет для приёма, чем замок Каэрхейс!

— Вашему замку, — ответил аналогичной усмешкой Джордж, — едва ли польстит то, что вы пригласите тридцать или сорок гостей.

Они повернули и тем же путём двинулись обратно.

— Бросьте, мой дорогой, — сказал Тревэнион, — разве у нас двоих наберётся больше шестидесяти родственников или близких друзей? Давайте пригласим шестьдесят человек в церковь, а ещё шестьдесят присоединятся уже на приёме. Кому, чёрт побери, захочется присутствовать на долгой церемонии, когда можно сразу приехать к закускам и хорошему вину?

Джордж заметил слугу, пожилого Бленкоу, шныряющего среди конюхов и лошадей. Этот полный и сутулый человек умел писать и читать, что делало его самым образованным из слуг Джорджа, и иногда выполнял поручения вместе с Танкардом.

Бленкоу — один из троих, которым Джордж приказал быть начеку на случай разоблачения или последствий разоблачения. Остальные двое, молодые и сильные, ждали в доме. Джордж взглянул на часы. Половина восьмого. Карета прибудет с минуту на минуту, если не запоздает. Разве что только лошадь потеряет подкову или тормоза откажут, или случится другая идиотская задержка.

Он надеялся, что мистеру Роузу полегчало. В любом случае, если мистер Гектор Трембат дорожит своей репутацией, ничто не задержит его гостя.

III

— Как твои опыты с паром? — поинтересовалась Кьюби.

— Что, сейчас? Заброшены, разумеется. Армии не нужны учёные-любители, кипятящие воду в котлах. Её интересуют только настоящие взрывы!

— А что тот молодой человек из Уэйдбриджа, у которого ты гостил, когда мы встретились в музыкальном магазине?

— Я видел его вчера, но у него нет времени заниматься своими увлечениями. Доктор Эйвери, его партнёр, умер, и теперь у него преуспевающая практика. К тому же он только что женился — на даме на десять лет старше. Уверен, он скоро опять примется за эксперименты. Не из тех он людей, что позволят любви разрушить жизнь.

— Да и ты наверняка не такой!

— Что ж, тут вопрос только в том, как скоро это произойдет, — прошептал Джереми и взял вторую карту.

— Что произойдет? — спросила Кьюби.

— Хватит, — сказал Джереми раздающему. — Ты знаешь, о чем я спрашиваю — о твоей свадьбе с Валентином.

Она залилась краской.

— Полагаю, довольно скоро.

Ничего не изменилось. Привязанность к Лизе не защитила от резкой боли в груди.

— Ты так полагаешь?

— Ну... да. Я беру следующую?

— Нет. Твой туз дает одиннадцать очков. Итак, какой же месяц выбран для счастливого события?

— Сентябрь или октябрь, так считает брат.

Цвет кожи на её шее и руках напоминал сливочные ириски. Джереми знал, каковы они на вкус.

— Слава Богу, скоро всё будет кончено. Ты заключишь славный брак на всю оставшуюся жизнь с мужчиной, которого не любишь.

— Тсс! — сказала она.

Раздающий получил двадцать очков, и Джереми передвинул деньги.

— Побеждает мисс Тревэнион! — провозгласил он. — Впрочем, как всегда, — добавил он вполголоса.

— Так ты думаешь, это победа? — тихо спросила она.

— Победа для тебя: твоей семьи, твоего брата... Мы уже это выяснили... и не забывай про деньги!

— Это вряд ли.

— Что может быть лучше, чем любовь и азартные игры? Кому везёт в картах — не везёт в любви!

В следующем кону Кьюби выпали двойка и тройка.

— Держу пари, в такой красивой военной форме нет необходимости страдать от несчастной любви! — сказала она. — Даже мой брат никогда не выглядел таким привлекательным!

— Ты имеешь в виду Огастеса?

— Нет, другого брата — Джорджа. Он погиб в Бергене.

Джереми выпали две королевы. Это показалось достаточным.

— Мне хватит.

— Что нужно сказать, если хочешь взять ещё карту? — шёпотом спросила Кьюби.

— Беру.

— Как-то странно звучит.