Чаша Мараканы

На этом можно было бы поставить точку, если бы не еще один сольный номер Пеле, исполненный им буквально на последней секунде. Трибуны еще грохотали овациями, отмечая гол Ривелино, и ракеты, взлетевшие над Корковадо в Рио-де-Жанейро, еще не успели рассыпаться тысячами праздничных искр, когда Тостао, подхватив мяч после того, как уругвайцы начали с центра поля, дал еще один неожиданный пас на выход Пеле. Кто мог предвидеть это? По обычной футбольной логике, а тем более по логике уругвайцев, бразильцам нужно было «катать мяч», сбивать темп, выжидая финального свистка. А тут вдруг новая атака. Пребывавшие все еще в состоянии «гроги» после мощнейшего удара Ривелино, защитники «Селесте» прозевали рывок «короля», и только хладнокровный Мазуркевич (оспаривавший с Бэнксом звание лучшего вратаря чемпионата), узрев грозную опасность, бросился вперед. Они встретились около линии штрафной. Мяч шел между Пеле и Мазуркевичем по диагонали с левого (для Пеле) фланга к угловому флагу. «Король» сделал финт корпусом, который надо показывать отныне во всех футбольных школах от Рио-де-Жанейро до Земли Франца-Иосифа: он имитировал рывок вправо, а сам прошел слева. Мяч и Пеле обошли бросившегося между ними оземь Мазуркевича с разных сторон! Это был цирковой номер.

И потрясающее впечатление какого-то фарса, фокуса, трюка усугублялось тем, что Пеле, даже не прикоснувшись к мячу, дезориентировал Мазуркевича и, обойдя его, достал мяч справа от ворот. Он послал его сильным низовым ударом, и тут судьба улыбнулась уругвайцу: мяч прошел в нескольких сантиметрах от штанги. Если бы он влетел в ворота, это был бы один из самых эффектных и красивых голов за всю карьеру Пеле.

Печальная судьба вратаря

Итак, бразильцы победили со счетом 3:1. В бурных волнах восторгов, отметивших триумф над традиционно грозными соперниками, бесследно растворились горькие воспоминания и высохли слезы, вызванные злосчастным роковым «франго» Феликса.

«Франго» - это «цыпленок». «Проглотить цыпленка» означает на языке бразильской торсиды то же самое, что на жаргоне завсегдатаев Лужников или динамовского «востока» - «пустить пенку».

И пусть никто не упрекнет меня в злопамятстве, если я позволю себе прервать на несколько минут рассказ о победном шествии бразильцев к финишу чемпионата и задержу нетерпеливое внимание читателей на некоторых соображениях по поводу этих «франго».

«Франго», «пенка», «бабочка» – являются постоянным спутником футбола, сопровождающим его развитие с того далекого октябрьского дня 1863 года, когда в составе какой-то английской команды впервые появился вратарь. Или скорее с 1871 года, когда он получил свою, с тех пор незыблемую привилегию: право играть руками.

Даже всезнающий Константин Есенин не сможет сказать нам, сколько «цыплят» было «проглочено» с тех пор вратарями на бесчисленных стадионах, разбросанных по градам и весям нашей беспокойной планеты. Сколько сердец разрывалось на части, глядя на мяч, порхнувший в сеть между ногами долговязого голкипера или вкатившийся в ворота от его собственных пальцев, потерявших на мгновение цепкость и силу? Сколько было проиграно чемпионатов и потеряно кубков из-за нелепых просчетов безутешных вратарей, пропустивших «детский» мяч? Именно ДЕТСКИЙ! Который, черт возьми, легко взял бы любой, да, любой из нас, сидящих на трибунах очевидцев этой трагедии! Любой из сотен тысяч страдальцев, вздымающих руки к небу и низвергающих самые изощренные проклятия на голову этого ненавистного, презираемого, проклятого, отверженного «франгейро», «пеночника», «мазилы», «растяпы» и… впрочем, довольно!… Не пора ли сказать несколько слов в защиту этого несчастного человека? Пожалуй, пора.

Начнем с того, что обратим внимание на некоторые особенности незавидной вратарской профессии.

Когда вы, уважаемый читатель, в следующий раз подыметесь на трибуны своего стадиона – будь то Лужники или запорожский «Металлург», – взгляните внимательнее на крошечный участок поля – между штангами ворот – зону действий вратаря, и вы поймете всю глубину горькой философской мысли, высказанной однажды Жоао Салданьей, который в молодости пробовал играгь вратарем: «Вратарь – это существо, проклятое самой судьбой своей: там, где он ступает, даже трава не растет».