Чаша небес

Она осторожно погружалась на глубину. Мурлыкали и чирикали понятия. Влажная гармония звуков. Разнообразие! Здесь наверняка обретается некое свежее сочетание уже известных ей идей, подсвеченное бледным огнем новоявленной проблемы, призванное справиться с назревшими трудностями. Может, оставить Подсознание пениться и бродить, пока там не созреет что-нибудь ценное? Она такое редко себе позволяла – заманчивая возможность! Мемор станет поистине самой собой, обретет истинные таланты. Не исключено, что Подсознание удастся так пришпорить, чтобы оно занесло ее на вершину иерархии, к должности Владычицы. Именно таким образом обычно поднимались Астрономы от яруса к ярусу по пирамиде статуса.

Переместить новоявленных Захватчиков было нелегко. Занятие это в дальнейшем потребует от нее новых идей. Мемор размышляла, как долго смогут существа продержаться без пищи. В конце концов, на существах эти оболочки с независимым режимом давления, разве можно в них принимать пищу? Лучше высвободить их из вакуума.

Сервы приступили к швартовке техкорабля. Они работали тщательно, время от времени обмениваясь встревоженным щебетом и всячески избегая выказывать неуважение Высшим. Как и д?лжно.

Захватчики не оказывали сопротивления. В сопротивлении вообще не было смысла, и такое поведение указывало на определенный уровень интеллекта наряду с более редкой способностью к оценочным суждениям. Не исключено, что эта группа относительно той, сбежавшей, находится на более высоком уровне развития приматов. Трудно было судить о таких внутривидовых разграничениях по облику существ хотя и ограниченно волосатых, но абсолютно неспособных к проявлению чудесного перьевого дискурса[18].

Трое огромных Астрономов окружили чужаков и, топнув ногами, показали им тронуться с места. Этот сигнал оказался ничем не хуже конструктов трансцендентного Языка: Захватчики немедля поползли вперед. Своего раненого соплеменника они отчасти поддерживали, отчасти тащили. Они держались тесной группой: вероятно, рост Астрономов испугал их. Но гневные жесты выдавали в чужаках приматов.

Семеро Сервов, значительно уступавших ростом Астрономам, протащили скарб чужаков через воздушный шлюз. Преодолев его, Захватчики прекратили движение. Глаза у них полезли из орбит – довольно обычное для разных видов проявление изумления. Возможно, их шокировал контрастный переход к траве, высоким деревьям и стаям ширококрылых птиц… в микрогравитации. Мемор увидела, что Сервы приняли построение принуждения. Превосходно: Захватчикам теперь не сбежать.

Мемор послала одного из Астрономов и стайку Сервов принести еды. Она тщательно проинструктировала слугу доставить пищу всех родов. Скрикоров, волосатиков, сумочников, фрукты, древесину, траву. Неизвестно, чем питаются эти создания, хотя аминокислотная биохимия была для Чаши обычна. Мемор было известно, что, хотя большинство форм жизни весьма чувствительны к еде, окружению, циклам сна, совокупления, выброса отходов, теплу, холоду и еще тысяче вещей, основным остается пищевое ограничение. Не исключено, что несчастные просто умрут с голоду, невзирая на все старания Мемор.

Она рьяно взялась за две задачи: накормить и обучить их. Пускай Подсознание чирикает в поисках новых идей. Нужно этим беднягам чему-то научиться от нее, да и она сама обязана побольше от них узнать, прежде чем настанет их смертный час в микрогравитации.

– Майра, – окликнул Фред, – ты сфотографировала вон ту цепочку пузырей?

Майра поглядела на него.

– Это здания, – сказала она, – купола, а не просто полусферы. Мы на Луне тоже такие строили. Я засняла на комм, что успела, но я думала, ты тоже что-то заметил…

– Я устал, – ответил Фред, – и хочу есть. Я не обратил внимания.

– Ну, мы же вдоль гребня летели, миновав… пузыри. Ты гребень-то видел? Он же прямо там.

Вмешалась Бет:

– Неважно, оставь. Мы в тюрьме. Ты думаешь, нас собираются уморить голодом?

– Раз мы в парке, тут есть еда. Кролики?

14

Клифф проснулся и обнаружил, что на соседнем дереве сидит Ирма, залихватски сдвинув панаму набок и зорко вглядываясь в лес. Она подмигнула ему, но смолчала.

Непривычно было просыпаться в нескончаемом дневном свете. Люди эволюционировали в условиях ритма смены дня и ночи, и пока что самой странной особенностью Чаши выступало именно это постоянство освещения. Танца часов не было, свет не сменялся тьмой. Солнце стояло в одной и той же точке небосвода, заливая мир ровным сиянием. По углу падения его лучей ничего нельзя было сказать о времени. Клифф остро затосковал по закатам на калифорнийском побережье: жизнь в нескончаемом дне представлялась ему чем-то вроде постоянного выходного. Из проведенных на Земле перед сооружением звездолета экспериментов он знал, что в условиях постоянного светового потока людям свойственно спать дольше.