Чаша огня

Она еще раз оглянулась на меня и осторожно сошла с островка прямо в черную грязь. Только теперь я заметил узкую тропу, петлявшую по болоту. Выдернув из почвы свой БЖО, и закинув его за спину, я заковылял следом за ней, оступаясь, и хромая на каждом шагу. Черная масса под ногами чавкала и хлюпала, колыхаясь, подобно маслянистому желе. Светлый силуэт женщины медленно удалялся, постепенно растворяясь в коричневых сумерках. Я напряженно следил за ним, стараясь не упустить из виду свою новую знакомую, обдумывая свое теперешнее положение. Интересно, куда она меня ведет? В лагерь, к своим?.. Видимо где-то здесь, на планете, работает какая-то исследовательская экспедиция… и работает, судя по всему, довольно давно! Иначе, как объяснить то, почему эта женщина так уверенно чувствует себя без скафандра?.. Скорее бы увидеть людей! А Тернер не верил, что можно спастись. Посылал меня на планету, а сам не верил!.. И я тоже не верил… Из какой же она экспедиции?..

Я усиленно напрягал свою память, стараясь вспомнить недавние и давнишние сводки новостей из звездных колоний Трудового Братства, но к своему удивлению ничего не припомнил об экспедиции к этой звездной системе. И это показалось мне не менее странным, чем присутствие людей в этом мрачном и чужом мире.

Моя нога в очередной раз соскользнула с тропы, и я завяз в липкой грязи по самое колено. Остановился, переводя дух и пытаясь высвободиться из цепких объятий болота. Через минуту понял, что не могу идти за своей провожатой в таком темпе. Хотел окликнуть ее, но она сама остановилась, поджидая меня. Я с трудом доковылял до нее, все время, соскальзывая с проторенной дороги. Тяжелый БЖО давил на плечи, мешая идти.

Женщина внимательно осмотрела меня.

— Пожалуй, ты все-таки ранен? — заключила она через минуту, и в глазах ее появилось сочувствие.

— Нет, вряд ли… Нога вот только, болит очень.

Пот катился с меня градом, несмотря на то, что кондиционирование скафандра работало нормально. Колени дрожали от напряжения.

— Перелом? — встревожилась она.

— Не думаю… Скорее сильный ушиб.

Несколько минут она размышляла над чем-то, глядя на закатное небо вдалеке. Затем решительно шагнула ко мне.

— Давай, обопрись на меня. Так тебе будет легче идти. А то мы до темноты не доберемся до лагеря.

Ага! Значит, лагерь все-таки есть? Это уже кое-что.

— А далеко нам идти?

— Километра три, — неохотно ответила она.

— Вы землянка? — снова спросил я, осторожно кладя руку на ее плечи.

Она обхватила меня сбоку свободной рукой, посмотрела снизу, загадочно блестя глазами. Похоже, мой вопрос развеселил ее.

— А сам ты как считаешь?.. Разумеется я с Земли! Что за бред приходит тебе в голову? Или ты решил, что я из числа здешних аборигенов?

Она усмехнулась.

— Хочу тебя разочаровать, но таковых здесь нет, и, видимо, никогда не будет!

— Здесь работает экспедиция с Земли?

— Нет.

— Нет? Тогда откуда же здесь взялись люди?

— С неба!

— Я серьезно!

— И я тоже. С неба, как и ты.

Она замолчала. Через несколько шагов сказала:

— Не трать свои силы на пустые разговоры! Нам еще долго идти, а выглядишь ты не важно.

Я замолчал. Вот это да! Свалились с неба! Хорошая шутка. Но мне-то сейчас было не до шуток! Должна она это понимать?.. Впрочем, кажется, она вовсе не шутит, только в голосе ее какая-то раздражительная язвительность. Она явно не хочет говорить со мной откровенно. Но почему?..

Я украдкой разглядывал лицо своей спутницы, и никак не мог решить, сколько ей лет. Поначалу мне подумалось, что не больше двадцати, но, присмотревшись повнимательнее, я понял, что ошибся. Что-то очень взрослое было в ее глазах, вспыхивавших в тусклом свете красного солнца недобрым огнем. Вдруг я понял: в них сквозит какая-то, обычно несвойственная людям Земли, равнодушная усталость, словно она прожила на свете много бесцельных лет, и ничто уже не может удивить, или порадовать ее в этом мире. Она остановилась, чтобы передохнуть, и посмотрела на низкое красное солнце, готовое вот-вот упасть в черную бездну далекого горизонта.

— Отдохнем немного!

Я снял с плеч тяжелый БЖО и окинул взглядом равнину. Вязкий багровый свет расползался по скользко блестевшей поверхности болота, не в силах рассеять бурые сумерки у отдаленных черных холмов, где начинала вырастать темная зубчатая полоса не то гор, не то зарослей какой-то растительности. Корявые сгорбленные стволы «деревьев» торчали то тут, то там из вязкой грязи обугленными головешками. Кое-где на поверхности болота можно было разглядеть воронкообразные кольцевые углубления, чем-то напоминавшие лунные кратеры или цирки. Черная студенистая слизь стекала по краям таких «кратеров», образовывая дрожащую пленку на их поверхности. Одно из таких углублений метра в два в диаметре было совсем рядом от нас. Микрофоны внешнего прослушивания доносили до меня приглушенное чавканье и бульканье, словно внутри этого «кратера» сидел кто-то неведомый, и жадно поедал черную грязь.