Чаша огня

Я спустился в тень кленов, окаймлявших лужайку перед входом в главный учебный корпус, и уселся там, на небольшую пластиковую скамью, с таким расчетом, чтобы меня было хорошо видно всем выходящим из здания. Тишина и спокойствие окружающей природы так не походили на то, что творилось сейчас в этом гигантском детском «улье», полном наивных тревог, высоких надежд и радости каждодневных открытий. Но в этом-то и была вся прелесть детства, которое так быстро проходит!

Я рассеянно посмотрел на залитую солнцем площадку перед входом, и заметил, как от группы воспитанников второго цикла отделилась стройная фигурка Юли. На ней была короткая белоснежная юбка, и такой же топ, отороченный золотой каймой, оставлявший открытыми ее загорелый живот и плечи. Юли быстро огляделась по сторонам, заметила меня под кленами и, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, торопливо зашагала в мою сторону. Я поднялся ей навстречу. Когда между нами оставалось всего несколько шагов, она все же не удержалась, и радостно бросилась мне на шею.

— Максим! Как же долго я тебя ждала!

Нежная мелодия ее голоса ласкала мне сердце. Я окунулся лицом в ее волосы, задохнувшись от их чудесного запаха. Подхватил ее на руки — легкую, словно пушинка — закружился с ней, растворяясь в ее ликующих сияющих глазах. Потом она слегка смутилась и попросила опустить ее на землю.

— Похоже, ты и впрямь решила «тщательно обдумывать свои поступки»? — шутливо спросил я.

Она быстро сообразила, что к чему, и радостно всплеснула руками.

— Так ты слышал выступление нашего тянь-ши? Правда, он очень умный человек?

— Как и все люди его профессии. Говорил он очень толково. Так что ты заруби его слова на своем чудесном маленьком носике! Не то наделаешь в будущем много непоправимых ошибок!

Я шутливо коснулся пальцем кончика ее носа.

— Да, ну тебя! Вредный ты какой, Максим! — с шутливой обидой воскликнула Юли и прищурилась. — Ты лучше ответь мне, почему так долго не навещал меня?

Она положила обе руки мне на плечи, хмуря брови, хотя в глазах ее прыгали озорные «чертики».

— Забыл меня? Совсем? Да? Ты же знаешь, что я не могу покидать школу накануне выпуска! Бессердечный!

— Прости меня! Прости, если сможешь!

Я шутливо припал на одно колено, прижимая ее ладонь к своему лицу.

— Нет тебе прощения, неверный! — с театральным пафосом воскликнула Юли и легонько оттолкнула меня. Я упал на траву и, раскинув руки, застонал:

— О! Жестокая! Я не вынесу этого!

Юли смотрела на мои дурачества, стараясь сохранять надменный вид, но вскоре не выдержала, и звонко рассмеялась.

— Ладно, мученик! Вставай! Я прощаю тебя.

Она озарила меня своей чудесной улыбкой, склоняясь ко мне, чтобы помочь встать. Я задержал ее руку, нежно гладя запястье.

— Прекрасная царица! Но хоть сегодня ты можешь покинуть чертоги своего дворца и уделить внимание мне, своему покорному рабу?

— Сегодня? — Юли выпрямилась, сияя глазами. — Ты угадал. Сегодня я вся твоя!.. Ой, Максим! Я так соскучилась по тебе! — Она повисла у меня на шее, крепко прижимаясь ко мне всем телом.

— И я сегодня весь твой!

Она слегка отстранилась.

— Правда? А разве тебе не нужно быть у себя на работе?

— Сегодня нет.

— Что-нибудь случилось?

Слабая тревога прозвучала в ее голосе. Живя в доме своего отца, она прекрасно знала о нашей неспокойной работе, и всегда безошибочно угадывала, когда случались какие-то происшествия. Словно, особый барометр, она чувствовала скрытые внутренние напряжения между людьми, поэтому обманывать ее было бесполезно.

— Ты как всегда угадала. Мы действительно сейчас занимаемся одним очень странным и запутанным делом.

— Что-то серьезное? — на лице Юли появилась озабоченность.

— Да. В одном из институтов, расположенном в предгорьях Гималаев, пропала девушка-студентка. Все говорит о том, что ее похитили. Пока мы точно не знаем кто и с какой целью.

Я замолчал, заметив, что Юли начинает хмуриться всерьез, и поспешил сменить тему разговора.

— Но не будем больше об этом! Я ужасно устал за вчерашний день. К тому же твой отец устроил мне порядочный разнос, доказав, что я был слишком самонадеян.

— Ну, и правильно! Ты порядочный злюка и задавака! Сама не понимаю, почему я все еще дружу с тобой? — Юли наморщила лоб, хватаясь ладонями за щеки и сокрушенно качая головой.

— А я знаю! Потому что ты любишь меня!

Я подхватил ее на руки и закружился с ней вместе.

— Ой, ой! Пусти сумасшедший! — стала отбиваться она, пытаясь встать на ноги.

— Да, я сумасшедший! Я потерял голову и сердце из-за этой чудесной и неповторимой девушки! И пусть об этом знают все!

— Ты сошел с ума! — на лице Юли появился веселый испуг. — Что ты говоришь? Здесь же кругом дети!

— Дети тоже знают про любовь! А я люблю тебя! Ласточка моя!

Я тонул в ее удивительных глазах, в которых сейчас было столько нежности, столько любви ко мне, что сердце радостно пело в груди, вырываясь наружу.

— Я хочу подарить тебе сказку, потому что сегодня наш день. Понимаешь, наш!

* * *