Чаша огня

Я чувствовал себя неловко и обескуражено, но постарался придать своему голосу рассеянно-удивленные интонации. Правда, это не очень-то у меня получилось. Это я понял, заметив, как по губам Тосико пробежала презрительная улыбка.

— А ты не догадываешься? — сухо бросила она. — Просто, я давно хочу ответить для себя на один вопрос.

Она приостановилась, искоса глядя на меня.

— На какой?

— Интересно, ты со всеми девушками так же робок, как со мной? Я тебя чем-то пугаю? Или ты влюблен в меня?

Она испытующе посмотрела мне в глаза. В зрачках ее застыла холодная ирония. С чего это она завелась с самого утра?

— Почему ты так решила?

— Я давно наблюдаю за тобой, Максим… — Тосико опустила глаза, рассматривая свои руки, лежащие на столе. — С того самого дня, как мы работаем вместе… И вчера я сделала для себя один очень примечательный вывод.

— Какой?

— За все это время ты ни разу не проявил ко мне даже ничтожного внимания! Как к женщине, конечно. Что это? Недостаток воспитания? Плохая наследственность? А, Новак?

Ее слова больно задели меня. В них прозвучала обида и явная издевка. Это было так не похоже на Тосико. От ее слов я почувствовал себя еще более неловко.

— Извини. Я всегда считал, что работа должна быть на первом месте… И потом, зачем ты об этом?

— Максим! Посмотри, как мы ведем себя друг с другом! Все время подшучиваем, соперничаем. Зачем? Разве тебе трудно взглянуть на меня просто, как на женщину? Мне было бы приятно услышать от тебя теплое слово.

— Ты хочешь, чтобы я сентиментальничал в этих стенах? По-моему, это глупо!

— Конечно! Но за пределами этого здания ты находишь возможность быть сентиментальным!

Тосико постаралась скрыть, но все же в ее голосе прозвучала обида. Она с досадой посмотрела на меня. Сейчас я просто не мог ее узнать. Куда подевалась ее всегдашняя насмешливость и уверенность? Передо мной сидела маленькая, симпатичная девушка с печальной улыбкой и глубокими проникновенными глазами под черными прядями волос. Скорбно опушенные плечи и покорно сложенные руки делали ее похожей на застенчивую школьницу. Я впервые видел ее такой и от этого еще больше растерялся.

— Ты же сама всегда дразнила меня постоянными насмешками и придирками!

— А почему? Потому что мне было обидно за себя! Неужели во мне, кроме стойкого и отважного бойца, нельзя разглядеть что-то еще? Нельзя, Максим?

Теперь я совсем не знал, что ей ответить. Зачем она затеяла весь этот разговор? Что ей от меня нужно?

— Просто я всегда знал, что на тебя можно положиться в трудную минуту…

— Ну, конечно! — вспыхнула она. — В трудную минуту ты всегда готов опереться на мое твердое плечо! В другое время ты выбираешь более хрупкие плечи!

Глаза Тосико горели, пухлые губы слегка дрожали от негодования. Вот это да! Неужели это та самая Тосико, которую я знал прежде?

— Зачем ты так? Кто волен выбирать в подобных случаях? И потом, какие у тебя ко мне конкретные претензии?

— Претензии? Боже мой! Максим, какие у меня могут быть к тебе претензии?! Я же не та юная и наивная особа, к которой ты спешишь с рассветом!.. И вообще, какое мне до всего этого дело?

Она отвернулась к окну, блестя глазами. Закусила губу. Я попытался, было возразить ей, но открытой и доверчивой школьницы больше не было. Передо мной снова сидела насмешливая и холодная Тосико Вэй. На мои несвязные слова она лишь равнодушно посмотрела мне в глаза и безразлично произнесла:

— Вот что, Новак! Хватит об этом! Соперничать нам с тобой действительно не из-за чего.

Это было уже слишком. Подумать только, соперничать нам не из-за чего!

— Ну, знаешь! Сама затеяла этот разговор: вздохи, охи, ахи! А теперь?

Тосико бросила на меня уничтожающий взгляд. Глаза ее засверкали грозным огнем.

— Ты хочешь сказать, что я раскисла? Да?

— Конечно! А еще меня обвинила в мягкотелости. Да ты сама была готова расплакаться из-за ерунды!

Тосико поджала губы, произнесла твердо и упрямо:

— Ни за что!

— Да, да!

Я почувствовал внезапное облегчение, словно собиравшаяся надо мной буря пронеслась мимо.

— Теперь-то я понял, что ты за «фрукт»!

— Ах, так? — Тосико вскочила из-за стола с негодующе пылающим взором и щеками. — Да ты просто глупый мальчишка! Ты просто… ты… ты…

Она пыталась подобрать какое-то обидное слово, лихорадочно блестя глазами, а я напряженно ждал ее слов, склонившись вперед, словно готовясь парировать удар. К счастью, бранные слова давно вышли из употребления, и на лбу у Тосико выступила испарина от усилий что-либо вспомнить. Потом ей что-то пришло в голову, и она даже открыла рот, чтобы произнести это вслух, но в это время дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Влад Стив. Весь пыл сразу же вышел из Тосико, как пар из раскрытого чайника. Она плюхнулась в кресло, шумно выдохнув воздух, и надулась, словно мышь на крупу.

— Что, опять воюете? — хитро прищурился Влад Стив, сразу же безошибочно оценив обстановку.

Я открыл, было, рот, чтобы ответить ему, но Тосико опередила меня.

— Вовсе нет! Просто мы пытались выяснить один спорный вопрос. Ну, Максим был со мной как всегда не согласен.