Чаша полыни. Любовь и судьбы на фоне эпохальных событий 20 века

Все началось с того, что еврейские мальчишки, игравшие в футбол, случайно забросили мяч в арабский сад. Один из них, проникший туда, чтобы его достать, был схвачен и убит. В день похорон родные погибшего мальчика устроили у Стены Плача митинг протеста.

Арабы ответили гораздо более мощной демонстрацией. Они проникли на территорию Стены и сожгли записочки с пожеланиями, которые евреи вкладывают между камнями своего святилища.

Стало ясно, что взрыв неминуем. Положение усугубилось тем, что все наше руководство находилось в те дни на конгрессе в Цюрихе и некому было держать руку на пульсе событий.

На самом же конгрессе решался вопрос исключительной важности. Сионизм мог крепнуть и развиваться, только опираясь на поддержку всего еврейского народа, а большинство евреев Запада были уже эмансипированы и не желали поддерживать проекты, направленные на восстановление еврейской государственности.

Доктор Вейцман долго и терпеливо искал и наконец нашел щель в их броне. «Хорошо, — сказал он, — вы против сионистской идеологии. Но вы ведь не против создания в Палестине иудейской Мекки, религиозного и духовного центра всей нации? Если не против, то вы должны быть с нами. В нашей организации найдется ниша и для евреев-несионистов».

Быть «евреями-несионистами» показалось еврейским лидерам Запада очень удобным, ибо это позволяло поддерживать идею еврейской Мекки, не принимая при этом политического сионизма, который угрожал их благополучию и комфорту.

На такой основе и принял конгресс в Цюрихе решение о создании расширенного Еврейского агентства, состоящего наполовину из «евреев-несионистов».

Арабские лидеры, напряженно следившие за работой конгресса, восприняли это как доказательство существования всемирного еврейского заговора против арабов Палестины. Прокатилась волна диких слухов. Арабские подстрекатели твердили, что евреи хотят разрушить и сжечь обе мусульманские мечети на Храмовой горе, чтобы заново отстроить на их месте Иерусалимский Храм. Они утверждали даже, что евреи намерены вырезать всех палестинских арабов, а мечети превратить в синагоги.

Вот тогда-то муфтий и бросил клич: «Все на защиту ислама!»

В пятницу 23 августа Хадж Амин произнес в мечети Эль-Акса одну из самых кровожадных своих проповедей. Его выразительный голос, усиленный громкоговорителями, гремел над толпой, доводя ее до исступления.

— Берите ножи, берите палки, дети горя, — взывал муфтий. — Прогоним врагов рода человеческого с нашей благословенной земли! Да есть ли на свете хоть одна нация, которой живущие в ее среде евреи не причинили бы вреда? Евреи омрачают лицо человечества. Вышвырнем их отсюда, если не хотим, чтобы наши горы превратились в огнедышащие вулканы, а воды Иордана потекли кровью.

— Джихад! — завыла толпа. — Джихад!

Низкий, хриплый звериный рев сгустился в воздухе. Сотни обезумевших глоток изрыгали ненависть, беспощадность, злобу. Мелькали вытаращенные глаза, оскаленные зубы, черные, грязные, злобные пасти, выдыхающие с остервенением:

— Алла акбар! Бей! Круши! Режь! Смерть евреям!

Толпу, вооруженную тяжелыми дубинками, палками и ножами, понесло, как ручей несет мусор.

О дальнейших событиях мне трудно писать.

Неужели нигде не найдет покоя мой бедный народ? Неужели, где бы мы ни находились, над нами всегда будет трепетать знамя горя предвестником очередной катастрофы?

Британские власти повели себя низко и подло и в первые, самые кровавые дни бесчинств фактически оставили безоружное еврейское население без всякой помощи. В Иерусалиме банды погромщиков неистовствовали четыре дня. Там, где были даже самые незначительные силы «Хаганы» — еврейской самообороны, — толпа убийц, щерясь, отступала. Гибель настигала евреев в тех местах, где у них не было никакой защиты.

Так произошло в Хевроне. Еврейская община в этом древнем городе насчитывала около шестисот человек. Многие из них принадлежали к семьям, проживавшим на этой земле уже несколько поколений. Евреи Хеврона прекрасно знали язык и обычаи своих арабских соседей и были уверены, что им не грозит опасность. Глава местной общины ребе Слоним только рассмеялся, когда прибывшие из Иерусалима представители «Хаганы» предложили ему переправить еврейское население города в безопасное место до тех пор, пока не вернется прежняя безмятежность жизни.

— Ну что вы, — сказал он, — нам ничто не угрожает. Вы просто не знаете местных реалий.

А местные реалии тем временем фатальным образом изменились. В пятницу из Иерусалима в Хеврон прибыли автомобили с погромщиками, получившими благословение самого муфтия. Машины носились но городу.

— Братья, — вопили громкоговорители, — в Иерусалиме евреи избивают арабов! Не медлите! Настал наш час! Убивайте их! Никого не щадите! Так угодно Аллаху!

— Алла акбар! — выла толпа.

Это были уже не человеческие голоса, а рев первозданной стихии.