Чаша Скорби

— Пара лет, — пожал плечами Паллас. — Но пройдет всего несколько месяцев, и Орден перестанет существовать как боеспособная армия. Мы уже теряем десантников, подвергшихся серьезным изменениям, и со временем их число будет только расти. Не знаю, что вы задумали, командор, но это должно стать для нас последним шансом.

Сарпедон знал, что происходило с Испивающими Души, которые больше не могли полностью исполнять свои обязанности. Большинство выбывали из строя, сходя с ума. И тогда их, заковав в цепи, отводили к плазменным генераторам «Сломанного хребта», где пускали болт в голову, прежде чем кремировать тело. Пока таких случаев было немного, но Сарпедон все равно ощущал потерю каждого из этих космодесантников как еще одну из череды бессмысленных смертей, сопровождавших войну, которую вел Орден.

— Да, это наш единственный шанс, причем далеко не только в этом смысле, — согласился Сарпедон. — По всей империи Тетуракта Флот и Гвардия втянуты в сражения, где ни одна из сторон не может одержать победу, поскольку Тетуракт обладает многочисленными армиями и способен поднимать мертвецов. А мы направляемся в самую гущу событий. Судя по информации, которую Солк доставил с Юменикса, мы окажемся прямо в мясорубке, где бьются армии Тетуракта. Наш Орден не погибнет из-за мутаций, Паллас. Он либо падет в битве, либо исцелится.

— Но ведь победа невозможна, верно? — неожиданно произнес Паллас. — Никто не прикроет нам спину. Империум уничтожит нас, если только предоставить ему такую возможность. Так же поступит и Хаос, который тоже видит в нас своих врагов, каковыми мы и являемся. Ни один Орден не способен пережить это.

— Продолжай делать анализы, апотекарий, — сказал Сарпедон. — Доложи, если будут какие-то изменения.

Командор развернулся и вышел из апотекариона, постукивая по металлической палубе восьмью когтями на пути к мостику.

Кокпит шаттла купался в зловещем синевато-сером свете. Он отражался от бронзовых поверхностей сервитора-пилота и заставлял темно-красную обивку приобретать бархатистый черный цвет. Когда сервитор увеличил давление в двигателях и устремил корабль вперед, обзорный экран заполонили белые, синие и серые вихри. Многие из сигнальных ламп на приборных панелях кокпита светились неуместным красным огнем — шаттл не был предназначен для работы в подобных условиях, но Таддеуш знал, что тот выдержит. Полковник Винн подергал за нужные ниточки в полках Гвардии, расквартированных на Кайтаране, и сумел достать для этой миссии исключительное судно. Шаттл был обшит реактивной броней, которая уже сейчас прогибалась от невероятного давления и холода, и шел в бесшумном режиме на ракетных двигателях, позволявших путешествовать под водой.

Или же, как в данном случае, под жидким водородом.

— Поверхность? — тихо спросил Таддеуш.

— Еще триста метров, — ответил механический голос сервитора-пилота.

Манипуляторы, выходившие из его плеч, опустились на пульт управления, и рулевые стабилизаторы изогнулись, направляя корабль по изящной восходящей дуге сквозь невозможно холодный океан.

Таддеуш включил корабельный вокс.

— Лейтенант, жду вас на мостике, — сказал он.

Прошло всего несколько секунд, и задняя дверь мостика скользнула в сторону, пропуская внутрь лейтенанта Киндарека.

— Да, инквизитор?

— Мы пристанем к берегу примерно через семь минут. Ваши люди готовы к высадке?

— Ждут не дождутся, сэр.

— Ракетные установки не использовать, пока не отойдем от берега. Там, конечно, установлены амортизационные поля, препятствующие подрыву жидкости, но, если кто-то выстрелит, риск все равно чертовски велик. Мне бы не хотелось потерять кого-нибудь в результате несчастного случая, а там достаточно опасно.

— Так точно, сэр. До вашего приказа будем стрелять только из хеллганов.

— Хорошо. — Таддеуш задумался, глядя на жидкость, плещущуюся перед ними. — Киндарек, что вы думаете об этом предприятии?

На размышления лейтенанту потребовалась едва ли секунда.

— Риск высок, но оно жизненно необходимо, инквизитор. Именно то, чем мы и привыкли заниматься.

— И почему вам так кажется?

— Потому что нас отобрал полковник Винн, инквизитор. Он не стал бы рисковать своим разведывательным взводом без достаточного основания на то, а достаточное основание всегда предполагает опасность.

— Никто еще не делал ничего подобного, Киндарек. Некоторые пытались, но никому это еще не удалось.

— Догадываюсь, сэр, что никто еще и не пытался воспользоваться этой дорогой.

— Вы совершенно правы, Киндарек, — улыбнулся Таддеуш. — Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Двести метров, — произнес сервитор.

— Готовьте своих людей, лейтенант. Я хочу, чтобы высадка началась, как только мы коснемся берега.