Чаша смерти (СИ)

Наконец Козломордый-2 бросил трепаться, принес в жертву Великому Черному черного петуха, отрубив бедолаге голову на низенькой длинной физкультурной скамейке, изображающей алтарь. Присутствующие потянулись к алтарю мазаться кровью. Захаров огляделся, увидел, что мазаться кровью бегут далеко не все и тоже решил уклониться от сомнительной чести, спрятавшись за спинами сектантов. Но Ваханьков заметил его маневры, сделал страшные глаза и сильно толкнул в спину так, что Юрий чуть не свалился прямо на алтарь. Ушиб голень в самой болезненной точке, вымучено улыбнулся козлиной маске и подставил лоб. Оказалось, что сначала надо было целовать какую-то сушеную гадость вроде лягушки. Захаров чмокнул воздух в сантиметре от гадости. Магистр макнул палец в петушиную кровь и спросил:

— Что, новенький?

— Ага, новенький.

— Кто рекомендовал?

Захаров содрогнулся, замешкался, потом все-таки выдавил хриплым голосом:

— Инночка.

— Порываева?

— Да, Порываева.

Все время Захарова пинали в бок, поэтому, получив на лоб мазок крови, он торопливо отошел в сторону, подавляя желание немедленно вытереть лоб, и смешался с толпой, уже вымазанной кровью и активно готовящейся к проведению оргии, как-то: достававшей из сумок и карманов свертки, бутылки и маленькие бумажные пакетики с белым порошком. Его снова пнули в спину с недетской злобой. Захаров оглянулся и увидел Ваханькова с красным перекошенным лицом.

С чего это друг так разнервничался? Сушеную лягушку целовать не понравилось? Пашка снова пнул его, на этот раз в плечо.

— Ты чего, сдурел?

— Нет, ну ты и идиот, козел…, блин!!!

— Слушай, фильтруй базар, в натуре!

Приятель фильтровать базар почему-то не согласился и яростно ругался по-черному, пока не подошла Инночка. Инночка промурлыкала что-то умиротворяющее, погладила Павла по плечу, улыбнулась Захарову, и только тогда недовольство Ваханькова приняло цивилизованную и конструктивную форму:

— Что ты ляпнул, идиот?! Кто тебя просил имена называть, придурок?!

— А что такое?

— Инночкина фамилия вовсе не Порываева, а Панкратова!

— Ну а мне откуда это было знать? Ты не сказал!

— Идиот, магистр тебя купил и поймал!

Захаров поежился, но сказал с надеждой:

— Слушай, он что, все фамилии помнит?! И вообще, я новичок, лох, мог и облажаться, ничего особенного! Ну, перепутал фамилию, с кем не бывает!

— Ну, ну, придурок, объясни это магистру! Если твои отмазки еще кто-то станет слушать!

Ваханьков злобно махнул рукой, подхватил в охапку Инночку и подтолкнул Захарова в сторону их матрасов. Захаров пропустил парочку вперед и оглянулся. Магистр смотрел прямо на него и что-то говорил тщедушному парню с прической «ирокез», склонившемуся перед ним в почтительном полупоклоне.

Похоже, неприятностей не избежать. Может, получится отбрехаться? С другой стороны, ну не убьют же их?! Ну, по морде настучат. Ну, вышвырнут из клуба, подумаешь. Инночку наверняка пожалеют. Собственно, не Инночку, а источник финансирования, но это без разницы.

Тут к ним подошли. Два шкафообразных молодых человека с короткой стрижкой и в камуфляже и тщедушный парень с прической «ирокез». Ирокез вежливо пригласил молодых людей и леди пройти для приватной беседы. Оперативно тут у них.

Инночка захлопала глазками и спросила, как же оргия. Ирокез заверил, что они все успеют. Захаров лихорадочно прикидывал, как бы слинять без боя. Желательно еще не подставить информатора, тем более, что Инночку они с Павлом использовали «в темную». Вряд ли получится. Огребет сейчас Инночка. Павел вспомнил, как наказали Савину и незнакомую брюнетку за лишнюю, на взгляд темного начальства, болтовню и микрофон в сумочке, и содрогнулся. Надо всем троим рвать когти отсюда каким угодно способом. Дверь, через которую все входили, теперь была загорожена взыскующими оргии с их матрасиками и подушками. А к озирающимся в поисках пути бегства Захарову и Ваханькову спешили еще трое стриженых парней в камуфляже. Куда ни кинь, всюду дрова. Ну, Господи! Не оставь верных тебе в когтях Сатаны! Срочно необходимо чудо!

И чудо последовало.

Дверь широко распахнулась от удара ноги, раздался рев:

— А ну, лежать, суки, урою…! Руки вверх, оружие на пол! Приготовить документы!

В подвал посыпались парни с автоматами, как положено, в масках и камуфляже. Они принялись хватать удобно расположившихся на матрасиках сектантов и сваливать их лицом вниз у стенки. Сектанты вопили, матерились и плакали. Еще не схваченные с воплями заметались по подвалу. Кто-то вырубил свет, и паника усилилась. В дальнем конце подвала прорезался светлый прямоугольиик двери, и холодный властный голос произнес:

— Все сюда.

Голос услышали. Сектанты в темноте ломанулись в запасной выход. Захарова сбили на пол, по спине пробежало несколько пар ног. Он, задохнувшись от ужаса, решил было, что сейчас затопчут. Но толпа бегущих как-то сразу поредела, и удалось встать, удалось проскочить в закрывающуюся дверь. Какой-то мужик в черной бархатной полумаске запер дверь на засов и приладил здоровенный амбарный замок. Глянул на Захарова и сказал: