Чаша страдания

1948 год был третьим годом после окончания войны, Мария не ожидала ничего хорошего и от этого года. У нее пропал сон, она иногда не спала по несколько ночей подряд, лежала в темноте с открытыми глазами и думала — что будет с ней и с Лилей, если ее уволят или еще того хуже — если вышлют из Москвы. Но она боялась травмировать детскую психику и никогда не говорила с дочерью на эти темы, переживая все внутри себя. К тридцати восьми годам она поседела и постарела, и все чаще у нее болело сердце.

В начале года у Марии появился еще один, новый страх. Как-то раз ей позвонила старая тетка мужа — Оля Бондаревская. Никогда она ей не звонила, хотя Мария любила ее и иногда к ней забегала. Но телефоны были редкостью, у тети Оли его вообще не было, а в коммунальной квартире Марии висел на стене коридора один телефон на двенадцать семей. Соседи могли слышать разговоры, и Мария была уверена, что они всегда подслушивали. Они с Лилей телефона боялись и говорили по нему крайне редко. И вдруг раздался звонок. По счастью, она была в коридоре рядом, поэтому не соседка, а она сама взяла трубку:

— Алло.

Раздался хрипловатый старческий голос тети Оли:

— Могу я поговорить с Марией Яковлевной Берг?

— Тетя Оля, это я.

Старая тетка была болтуньей, но понимала сложную ситуацию с телефонными разговорами в квартире Марии и на этот раз говорила мало:

— Машенька, голубушка, я соскучилась по тебе. Может, зайдешь, навестишь меня, старуху?

Мария не так давно виделась с ней на похоронах Михоэлса и потому теперь насторожилась, услышав неожиданное приглашение:

— Тетя Оля, вы здоровы?

— Да, да, мы здоровы, не беспокойся. Но я очень соскучилась и хочу тебя завтра видеть.

Настойчивость тетки насторожила ее еще больше — значит, надо идти.

На следующий день Мария поспешила к ней. Пройдя через темную общую кухню в комнату стариков, она расцеловалась с тетей Олей, старик подставил ей бородатую щеку и ушел в угол читать Талмуд и бормотать молитвы. Тетка Оля оттащила Марию в другую сторону, подальше от мужа.

— Тетя Оля, что случилось? Вы действительно здоровы?

— Здоровы, здоровы. Машенька, только ты не волнуйся — Берточка приехала.

— Какая Берточка?

— Берточка, твоя двоюродная сестра из Бельгии.

— Как?! Она приехала сюда? Почему?

— Она туристка, с группой бельгийских туристов. Им официально разрешили приехать на десять дней в Москву. Вчера она нашла нас.

— Как она вас нашла?

— О, это целая история. Я шла из магазина с авоськой и вижу: какая-то незнакомая хорошо одетая женщина бродит по нашему двору и всматривается в окна дома. Ты знаешь, я всегда была тонким психологом. Я поняла: так смотреть может только человек, который кого-то хочет найти, но не уверен, что этот кто-то здесь живет, и надеется, что на него посмотрят из окна. Я присмотрелась к женщине, и мне почудилось в ней что-то неуловимо знакомое. А ты знаешь, какая я любопытная. Я подошла к ней и спросила: «Вы кого-то ищете?» А она посмотрела и говорит с небольшим иностранным акцентом: «Я ищу старых знакомых». Тогда я ей говорю: «Бондаревских?» Тут она всплеснула руками: «Вы тетя Оля?» Вот тогда я ее узнала окончательно. Я спрашиваю: «Берта, как ты сюда попала и как нас нашла?» А она чуть не плачет от радости и говорит: «Я все эти годы помнила ваш переулок и дом, вот и пришла сюда проверить — здесь ли вы еще?» Ну, после такого начала я поняла, что беседовать с иностранкой во дворе не годится. Я сказала: «Иди за мной в нашу комнату, там будем разговаривать, а пока молчи, потому что по твоему акценту соседи узнают, что ты иностранка». А на самом деле, Машенька, и так наверняка видно, что это иностранка.

Неотрывно слушая ее болтовню, Мария все больше волновалась и тяжело дышала. Первым движением души ее был страх. Почти двадцать лет Мария боялась даже вспоминать про Берту. Это была ее двоюродная сестра, немногим старше нее. В детстве они очень дружили, но в двадцатые годы, вскоре после большевистской революции, родители увезли сестру в Бельгию, в город Льеж. Несколько лет они еще переписывались, но потом это стало опасно. Родственники за рубежом, сбежавшие от революции, были черным и опасным пятном в биографии.

— Где она живет? — нетерпеливо спросила Мария.

— О, она живет в гостинице для иностранцев «Националь», и она знает, что за всеми ними тайно следят сотрудники этой, как ее, — государственной безопасности, что ли… Но она первым делом спросила про тебя и сразу сказала, что безумно хочет тебя видеть, что приехала специально только для того, чтобы повидать тебя.

— Боже мой, боже мой, тетя Оля, вы меня так обрадовали и так напугали! Это же Берточка, моя любимая Берточка — и она здесь! Но как нам повидаться? Домой к себе я ее звать не могу, к ней в гостиницу идти тем более не могу. Ведь меня могут арестовать как шпионку, и если я встречусь с ней, это погубит нас с Лилей.