Чаша судьбы

А, так вот в чём дело! Бард едва не рассмеялся – какова ирония судьбы, а? Джеримэйн неприкрыто завидовал, что Элмерику посчастливилось стать оруженосцем эльфийского короля, а бард, в свою очередь, так же отчаянно завидовал извечному недругу, что тот может беспрепятственно встречаться со своей возлюбленной и никто ему слова поперёк не скажет. Он бы даже поменялся, если бы это могло чем-то помочь. Но увы, сейчас они могли только ревниво коситься друг на друга.

Тем временем брауни с непонятным человеческому уху воркотанием потащили флаг Браннана вниз: пролетавшая мимо птица умудрилась нагадить ровно по центру полотнища.

– М-да, чую, Браннан будет не рад! – хохотнул Джерри.

В тот миг они даже не представляли насколько…

4

Два всадника на чёрных конях появились из тумана на закате. Не вышли из него, а будто возникли из ниоткуда в низине под холмом. Копыта, никогда не знавшие подков, выворачивали комья сухой земли из дороги, ведущей на мельницу. А от самой мельницы уже ничего не осталось: на вершине холма вырос самый настоящий замок с пятью башнями, крепостной стеной и слегка заболоченным рвом, через который был переброшен крепкий деревянный мост.

Все флаги уже развевались на шпилях, где им положено, и Браннан, к счастью, так и не узнал, какая печальная участь постигла его личный герб.

С крепостной стены Соколы наблюдали, как гости въезжают во двор замка.

– Какого?.. – Шон не без труда проглотил рвущееся наружу ругательство. – Папа, он притащил с собой Эйвеона!

– Прости, я и забыл, что вы не ладите. – Фиахна поправил узорную перевязь и похлопал по рукояти своего меча. – Но ты не злись, сынок. Эйвеон не виноват в том, что с тобой случилось. Все знают, что это сделал Браннан. Посмотри-ка, я хорошо выгляжу?

– Угу. – Шон вздохнул.

Фиахна заулыбался и потрепал Элмерика по рыжей макушке.

– Оруженосец, вина мне!

Признаться, бард совсем не рассчитывал, что по большей части ему придётся прислуживать новоявленному правителю. Кажется, тот не совсем понимал разницу между доверенным лицом, оруженосцем и личным слугой.

– А мы разве не собираемся выехать им навстречу? – В закатных лучах волосы Каллахана выглядели бледно-золотыми.

– Ещё чего! Ни к чему себя утруждать. Они сами прекрасно видят, куда ехать.

Оставалось лишь гадать, был ли Фиахна просто-напросто невежей или же с самого начала хотел показать Браннану, кто тут хозяин положения. Элмерик, признаться, поставил бы на второе.

– И передай девице Розмари, что после полуночи я буду ждать её в своей спальне, – шепнул Фиахна, склонившись к самому уху барда.

Тот аж поперхнулся.

– Что, вот прямо так и передать?

Эльф самонадеянно улыбнулся.

– Если хочешь, можешь добавить от себя парочку любезностей в моём стиле.

Элмерик открыл рот и тут же закрыл его. Он так и не придумал, как бы повежливее ответить наместнику, что не будет этого делать.

Сказать, что Браннан был зол, – это ничего не сказать. Как только они миновали мост, стали слышны все те неприличные эльфийские слова, которыми он поносил любимого дядюшку.

Оставив коня во дворе и бегом взлетев на крепостную стену (Эйвеон едва поспевал следом), Браннан остановился прямо перед Фиахной и, глядя тому в глаза, яростно выпалил:

– Я не признаю тебя наместником Финварры и проводником его воли! Не видать тебе моего королевства!

Фиахна задумался, закусив губу, втянул носом свежий закатный ветерок и предложил:

– Может, сперва винца?

И Элмерику опять пришлось наливать. Конечно, Браннан узнал барда. Он бросил мимолётный взгляд на невозмутимого Каллахана и криво усмехнулся.

– Вижу, ты убедился, что этот ученик годится лишь для того, чтобы подавать вино. Рад, что ты больше не даёшь ему арфу! Незачем мучить хороший инструмент.

– Я тоже рад встрече. – Командир не изменился в лице. – Вижу, запас твоих острот не иссяк при дворе королевы Медб, и ты всё ещё не можешь остановиться?

– А ты неплохо тут обустроился. – Браннан, не удостоив брата ответом, снова обернулся к Фиахне. – Мудрое решение. Потому что моего дворца тебе не видать.

– Каллахан признал моё право решать, признаешь и ты. – Наместник коснулся своего лба, и на челе его засиял невидимый до сих пор венец из белого золота, на котором переливались тёмные гроздья гранатов.

Браннан отшатнулся – судя по всему, венец он узнал.

Фиахна же как ни в чём не бывало продолжил:

– Твой отец вручил его мне, чтобы я передал достойнейшему из правителей. Он отметил, что это не обязательно должен быть кто-то из его сыновей. Ведь вы ещё юны и можете оказаться не готовы к столь тяжкой ноше.

Браннан едва не задохнулся от ярости, и Элмерик на всякий случай отступил на пару шагов. Ему было неуютно находиться на высоченной крепостной стене рядом с настолько разгневанным эльфом. Фиахну же, казалось, злость племянника только забавляла.

– Ты позвал меня в гости затем, чтобы унижать на глазах у всех? – прошипел Браннан, буравя его ненавидящим взглядом.

– Нет, я хочу поговорить с тобой и с Каллаханом. За закрытыми дверями.

– Тогда чего мы ждём? Я не собираюсь задерживаться здесь надолго.