Чаша терпения

Когда бронированный фургон с карабинерами ворвался на площадь, "тарелка" спокойно опустилась возле статуи. Из "тарелки" показались три фигуры, вооруженные подобием минометов, а может быть, даже лазерных пушек. В создавшейся критической ситуации истинным героем выказал себя лейтенант Корделли. Именно после его прицельной автоматной очереди один из трех налетчиков рухнул наземь, а два других сцепились друг с другом и начали кататься по асфальту с невнятными выкриками. Скрученные карабинерами, сцепившиеся были незамедлительно доставлены в главное полицейское управление острова. Вокруг "тарелки"- (ее купол оказался поврежденным автоматной очередью) выставлено боевое охранение. На случай непредвиденного развития событий неопознанный летающий объект прикован цепями к двум тяжелым грузовикам и находится под усиленной охраной.

- Чем кончатся эти невероятнейшие события? Кто они, ночные налетчики?

Прямой телевизионный репортаж с площади Свободы начнется примерно в полдень. Группа наших специальных корреспондентов собирает материалы для вечернего выпуска".

Я через три ступеньки взлетел по лестнице из ресторана, где завтракал, к Учителю, сунул ему газету с мутным снимком чего-то округлого рядом со статуей Свободы и, прохрипев: "Читайте, читайте!" - скатился вниз, к телефону-автомату.

- Марио нет, - сказал усталый Антонеллин голос.

- Антонелла, только не вешай трубку, - зачастил я. - Читала утренние газеты? Сейчас же посмотри! Мне позарез нужен твой брат.

- Он еще не вернулся с ночной рыбалки. Вместе с моим мужем, - ледяным тоном отвечала она.

- Передай Марио, когда возвратится: пусть никуда не уходит. Я буду звонить каждый час.

- Хоть каждую минуту, мне все равно.

...У кого-то из древних, кажется у Светония, я читал о загадке необъятных толп, собирающихся сразу после смерти великих государственных деятелей. Именно такой была толпа на площади Свободы. К моему появлению здесь собралось тысяч триста, и народ все прибывал: рабочие-судостроители, гимназисты, моряки, старики крестьяне близлежащих деревень в праздничных костюмах из синего сукна и островерхих шапочках, крепко держащие под руку морщинистых жен в домотканых платьях из козьей шерсти и накинутых на плечи пестрых платках. Скорее всего они приехали рано утром на свой праздник и теперь явно не понимали происходящего: молча стояли и смотрели в сторону статуи, где блестел на солнце купол машины посланцев самого сатаны. Впрочем, на купол смотрели все, а мальчишки даже осмеливались швырять в него камнями, несмотря на строгие окрики карабинеров.

Наступил полдень. Марио не возвращался. Уже и прилегающие к площади улицы и переулки были забиты. Несколько раз через громкоговорители всех просили разойтись по домам и включить телевизоры: начинается предварительный допрос преступников следователем по особо важным делам синьором Конти.

- Дайте их нам! Без следствия разорвем! - прокричал высокий юношеский голос. Гул возмущения заходил волнами по толпе. Никто не сдвинулся с места.

Рядом со мною из кафе вытащили телевизор и водрузили перед витриной на тумбочку, предварительно поставленную на овальный стол.

...Он действительно походил на шляпу, этот странный пришелец, покоящийся на трех консолях с пузатыми самолетными колесиками. От консолей тянулись толстые цепи к грузовикам. Плотное кольцо карабинеров мешало разглядеть детали конструкции. Диктор добросовестно пересказывал подробности загадочных ночных событий, но про лазерные пушки в руках небесных гостей на сей раз не говорилось.

Затем на экране показали просторное, хорошо обставленное помещение с портретом Гарибальди во весь рост. Это был кабинет шефа полиции. По одну сторону длинного темно-коричневого стола сидели солидные синьоры с нашивками и бляхами на мундирах. По другую - двое в наручниках, под бдительным присмотром стоящих рядом охранников. От толпы спущенных с цепи репортеров стол отделяла плотная шеренга карабинеров.

Но вот сменился ракурс - ив одном из преступников я узнал Марио...

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Итак, вы утверждаете, лейтенант армии США Эммет Ньюхауз, что сегодня, в два часа пополуночи, вы стали жертвой террористических действий двух дотоле неизвестных вам лиц, одно из которых, итальянский подданный Марио Калаватти, сидит справа от вас?

НЬЮХАУЗ: Именно это я и утверждаю.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Поясните вашу мысль.

НЬЮХАУЗ: Около двух ночи я начал разогревать двигатели моей "медузы", так мы на базе прозвали наш летательный аппарат. Вот-вот должен был появиться второй пилот, он немного задержался в столовой. Вдруг в кабину врываются двое террористов. Угрожая мне ножом, они вынудили поднять "медузу" в воздух и приказали держать курс к Палермо. Подчеркиваю: все мои последующие действия - поджог двухэтажного дома, поджог деревянного настила на площади - были продиктованы террористами.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Что вы на это скажете, Марио Калаватти?

КАЛАВАТТИ: Он сказал сущую правду, синьор.