Чаша тьмы

– Это что еще за пакость?! – грозно вопросил начальник стражи, ибо бутылка с «сомнительными существами» едва не угодила ему в глаз, но он подхватил ее на лету. – Что у тебя здесь за хлебово такое?!

И он двумя пальцами брезгливо выдернул замусоленную пробку.

– Не надо! – вскричал Курт, но было поздно.

– А вот теперь точно все! – обреченно простонал Мур.

Из бутыли выскочил маленький зелененький человечек и с размаху дернул начальника стражи по носу крохотным блестящим молоточком. Начальник стражи охнул, но бутыль не выпустил.

– Стой! Стой! Куда ты лезешь?! – завопил он, заскорузлым пальцем пытаясь запихать человечка обратно в бутылку.

Но человечек уже был не один. На краю бутыли их набралось не меньше сотни, и все время прибывали новые. Они лезли из бутыли, как пена, как перебродивший квас, вот только пена эта была крикливая и драчливая. Маленькие, не больше пальца, зелененькие человечки, вооруженные блестящими молоточками. Они мигом набросились на стражу и вообще на всех, кто проявлял хоть какую-то активность.

– Сядь на землю и притворись, что тебя здесь нет! – приказал Мур, и Курту ничего не оставалось, как только послушаться.

Вокруг него с воем носились ополоумевшие стражники. На головах у них сидели зелененькие человечки, дружно работающие своими молоточками. Зараза распространялась со скоростью пожара в ветреный день. Зелененькие человечки продолжали выскакивать из брошенной начальником стражи бутыли. Выскакивая, они набрасывались на любого, кто двигался, и начинали изо всех сил молотить его своими молоточками. Они были юркие, бегали необычайно быстро, а прыгали, как кузнечики. Народ бросился во все стороны. Курт сидел, отрешенно созерцая весь этот хаос, и старался не двигаться.

– Сейчас ты быстро прочтешь четыре заклятия, – тихо промолвил Мур. – Постарайся на сей раз не ошибиться. Одной такой ошибки вполне достаточно. Ты согласен?

– Согласен, – осторожно ответил Курт, глядя, как на него несется торговец пирожками, гадая, свернет тот или все же налетит на него. Свернул.

– Тогда приступаем, – скомандовал Мур. – Я начинаю, ты повторяешь. Следи за интонацией.

– Да, – кивнул Курт, следя за несущейся мимо юной прелестницей. Впрочем, ее прелести выглядели сейчас несколько сомнительно, а зеленые человечки в ее прическе как-то не слишком походили на украшения.

– Не отвлекайся, – сурово велел Мур. Первым заклятием Курт собрал разбросанные артефакты обратно себе в мешок. Вторым – уменьшил объем. Третьим – вес. Четвертым он оградил себя от зеленой напасти. Теперь он для нее просто не существовал. Во всяком случае, Мур на это сильно надеялся. Курту оставалось лишь надеяться вместе с ним.

– А теперь вставай и пойдем, – шепнул Мур. – Только медленно. И постарайся не попасть под ноги этим несчастным. Сметут.

Каким чудом Курту удалось пройти за ворота и оказаться в городе, он и сам не понял. Но каким-то, наверное, удалось. Обернувшись, он заметил, что зелененькие человечки вдруг исчезли. Все разом. Так, будто их и не было никогда.

– Куда они делись? – потрясенно спросил Курт.

– Они освободились от существования, – важно ответил Мур. – А теперь шагай живей, пока стражники тебя не хватились!

Но стражники были сильно заняты. Они вновь переругивались с окаянным гномом, который почему-то решил, что зелененькие человечки – это их рук дело, а так как ему здорово досталось, то он имеет полное право на возмещение морального и материального ущерба. Заворачивая за угол, Курт услышал первый звук удара.

– Вот так и начинаются распри, – вздохнул Мур. – Из-за одного чванливого дурака…

– Из-за одной гадкой девчонки и старого болвана, вовремя не избавившегося от этой пакости, – пробурчал Курт.

Но он все равно не мог как следует рассердиться на «гадкую девчонку», а что касается «старого болвана»… быть жутко недовольным собственным начальником – это же так естественно! Возможно, это самое естественное чувство на свете. Хуже всего приходится тем, у кого по какой-то причине никаких начальников нет. Им приходится выдвигать претензии мирозданию или искать каких-то Богов, которые «во всем виноваты». Но Боги на то и Боги, чтобы свысока взирать на все наши горести и шалости; грозные стрелы, запущенные в небо, обычно вызывают у них смех, если не зевоту. Что же касается мироздания, то ему по большому счету и вовсе все по фигу. Так что лучше уж втихаря поносить собственного шефа. Он-то, дурак, как всегда ничего не знает! А уж я бы на его месте…

Курт не слишком долго злился на шефа, тем более что переколдованный мешок наконец-то весил ровно столько, сколько и должен был весить пустой мешок нищего бродяги, у которого там, как известно, кроме заплесневелой корки и ветра, ничего обычно не бывает.