Чаща

Добрая половина рассевшихся вокруг стола магнатов рычали друг на друга и чуть ли не в драку кидались: обвиняли во всем Росию, и меня, и даже бедного отца Балло. Во главе стола высился опустевший трон. Справа от него восседал наследный принц Сигмунд — сцепив руки, он не поднимал взгляда и молчал, пока вокруг бушевало людское море. Королева сидела слева. На челе ее, над гладким блестящим атласом черного траурного платья, по-прежнему сияла диадема работы Рагостока. Я отрешенно заметила, что королева читает письмо. У ее локтя неуверенно перетаптывался гонец с пустой сумой. Наверное, только что вошел.

Королева встала:

— Господа. — Все головы разом повернулись к ней. Она продемонстрировала письмо всем собравшим — небольшой сложенный лист бумаги; алую печать она уже взломала. — Роская армия движется к Ридве, росцы будут там уже утром.

Никто не проронил ни слова.

— Нам должно забыть до поры и скорбь, и гнев, — промолвила она. Я завороженно глядела на нее снизу вверх: сейчас это была королева до мозга костей — гордая и отважная; она стояла, вздернув подбородок, и голос ее звонко разносился по каменному залу. — Не след Польнии выказывать слабость в такой час. — Она обернулась к наследному принцу: тот тоже глядел на нее во все глаза, как и я; в лице его, беззащитном, как у ребенка, читалась растерянность; губы чуть приоткрылись, но слова не шли с языка. — Сигмунд, они выслали только четыре полка. Если ты приведешь в боевую готовность войско, которое уже собирается под стенами города, и выедешь немедленно, за тобой будет численное превосходство.

— Но с войском должен ехать я!.. — запротестовал было Марек, но королева Ханна предостерегающе подняла руку, заставляя его умолкнуть.

— Принц Марек останется здесь защищать столицу с помощью королевской стражи и примет под свое командование рекрутов, которые все продолжают прибывать, — промолвила она, оборачивясь к придворным. — Он во всем станет поступать, сообразуясь с советами вельмож и, надеюсь, с моими советами. Полагаю, ничего больше сделать нельзя.

Наследный принц поднялся на ноги.

— Мы поступим по слову королевы, — промолвил он.

Щеки Марека горели от разочарования, но он шумно выдохнул и неохотно буркнул:

— Ладно.

Вот так вот быстро все и решилось. Министры тотчас деловито разбежались во все стороны, радуясь, что порядок восстановлен. Никто не успел ни запротестовать, ни предложить любой другой способ действий; остановить это безумие не было ни шанса.

Я поднялась на ноги.

— Нет, — сказала я, — подождите! — Но никто не слушал. Я призвала на помощь последние жалкие остатки магии, пытаясь усилить свой голос и заставить людей обернуться. — Подождите, — с трудом выговорила я, и тут вокруг меня все поплыло, и зала погрузилась в темноту.

Я очнулась у себя в комнатушке и рывком села на постели; волоски на моих руках поднялись дыбом, в горле горело. В изножье кровати сидела Кася, а надо мною склонялась Ива, держа в руках фиал с каким-то снадобьем. Целительница выпрямилась, глядя крайне неодобрительно. Я не помнила, как оказалась у себя; я растерянно посмотрела в окно — да, солнце заметно сместилось.

— Ты потеряла сознание в зале совета, — объяснила Кася. — Я так и не смогла привести тебя в чувство.

— Ты растратила всю силу, — промолвила Ива. — Нет, вставать не пытайся. Лучше лежи где лежишь и постарайся не пользоваться магией хотя бы с неделю. Магия — это чаша, которую необходимо наполнять заново, а вовсе не бесконечный поток.

— Но королева!.. — выпалила я. — И Чаща…

— Ослушайся меня, если угодно, растрать последние остатки и умри, мне-то что за дело, — пренебрежительно бросила Ива.

Не знаю, как Касе удалось уговорить ее прийти обо мне позаботиться, но судя по холодным взглядам, которыми они обменялись перед тем, как Ива выплыла мимо нее в коридор, думаю, Кася с ней не слишком-то церемонилась.

Я протерла глаза и откинулась на подушки. Снадобье Ивы, бурля, растекалось в животе приятным теплом, словно я съела нечто щедро сдобренное жгучим перцем.

— Алоша велела мне привести к тебе Иву, — объяснила Кася, встревоженно склоняясь надо мной. — А сама пошла к наследному принцу, сказала, попытается помешать ему уехать.

Я собралась с силами и кое-как поднялась с кровати, цепляясь за Касины руки. Мышцы живота ныли и не слушались. Но я просто не могла себе позволить валяться в постели, даже если магией пользоваться была временно не в состоянии. В самом воздухе замка ощущалась гнетущая, страшная тяжесть. Так или иначе, но Чаща все еще здесь. Чаща замышляет недоброе.

— Надо отыскать Алошу.

У покоев наследного принца дежурила стража в полной боевой готовности. Часовые попытались остановить нас, но я позвала:

— Алоша!