Чаща

– Затем, чтобы получать по доллару в день, – ответил он. – Очень важно, чтобы между нами не было неясности, и я стараюсь, чтобы ты усвоил, что я за человек. Ладно, вернемся к нашим делам. Я подписываюсь на работу. Мы с Юстасом все исполним, разве иногда запнемся, но это в порядке вещей. Но кое-что ты должен понять. Пока я тебя не знаю. Может статься, и не захочу узнать поближе, ведь мой круг очень узок. На самом деле, это только Юстас, ну, еще разве что Боров, пусть и не человек, и меньше меня волнует. Не оттого, что он животное, а из-за дикого нрава. Что до Юстаса – учитывая, как его иногда заносит, это не пустые слова. Не знаю, как другим, мне с Юстасом спокойно, только если он не доберется до виски. Но я снова отвлекся, а мы и так слишком долго болтаем. Все это я рассказывал, только чтобы ты понял – я тебя не знаю. Если ты соврал мне про землю и свои права – просто чтобы выручить похищенную сестру, – я не стану делать исключений из правила в отношении тех, кто пытается меня надуть или не заплатить обещанных за работу денег. Я убью тебя, как бешеную собаку, и оставлю гнить в придорожной канаве. Мы поняли друг друга?

От неожиданности я потерял дар речи.

– Мы поняли друг друга? – повторил он.

Я собрал в голове слова и постарался облечь их в звуки.

– Поняли, – сказал я.

– Прекрасно, тогда я предложил бы отправиться спать. Рассвет всегда ближе, чем кажется, а мы собирались подняться, как только небо просветлеет.

Я встал на ноги – от того, что услышал, они слегка подрагивали.

– И не думал обманывать тебя, злобный маленький говнюк, – сказал я.

– Прекрасно, – улыбнулся карлик. – Постарайся не передумать. Когда пойдешь в дом, смотри, не разбуди Юстаса, он не любит таких сюрпризов, да и Борова лучше не тревожить. Эти двое во многом схожи, разве что Боров временами менее приветлив и еще менее предсказуем, как я успел заметить.

Спустившись с пригорка, я направился к дому, но не стал заходить внутрь. В тот момент я серьезно прикидывал уйти и поискать тропу, ведущую к дороге, по которой смогу вернуться в Сильвестер. Тогда, рассчитывал я, смогу попасть в город утром и посмотреть, нет ли других вариантов выручить Лулу, без помощи Юстаса, карлика и воинственной свиньи. Очень скоро я вышел на прогалину и услышал журчание бегущей воды, а потом увидел сам ручей, мерцающий в лунном свете. Я направился к нему. Начало ручья, бьющий из земли маленький ключ, оказалось совсем рядом. Там я присел, зачерпнул в ладони воду, попил и разрыдался. Не смог сдержаться. О том, что мы, Паркеры, умеем противостоять ударам судьбы, я уже упоминал – но, когда что-то плохое длится слишком долго, тут на нас находят приступы плача. Вот это со мной и случилось. Я разревелся, да так, что пришлось зажимать руками рот. Лишь бы этот проклятый карлик был теперь не слишком близко, чтобы получить удовольствие, услышав, как я плачу. В тот момент мне хотелось, чтобы он сгорел на пожаре в цирке, или его растоптал разъяренный слон, или до смерти забили палками обезьяны. Правда, потом я опомнился и постарался прогнать эти мысли, как недостойные христианина.

В отношении Юстаса я также не питал особо добрых чувств – а как еще относиться к человеку, который выкопал сгоревшую женщину и ее дитя, чтобы положить на пороге ради денег? Пожалуй, в тот момент мне ближе всех был Боров, с кем мы делили постель без всяких происшествий, пусть даже ночь еще не завершилась.

Когда я наконец выплакался, а потребовалось немало времени, то умылся в ручье и побрел вверх по склону обратно к дому. Там я осторожно забрался под стол, стараясь не потревожить Борова. Пожалуй, с ним вполне можно было бы делить постель, если бы не стойкая вонь. Слегка приподняв голову, он плотнее прижался ко мне спиной, хрюкнул, и голова вновь опустилась на пол. Мгновение спустя он уже мерно похрапывал.

А я никак не мог отделаться от того, что сказал карлик, и перебирал в голове возможные варианты, из-за чего мог бы оказаться в канаве, как бешеная собака, и некому будет спасти Лулу. Я лежал и вспоминал, как все случилось. То, как дед дрался с Беспощадным Биллом и отделал бы его, если бы тот не взялся за револьвер. Вспомнил летящего надо мной мула, и тут непонятно как в моей изможденной голове я уже сидел на спине мула, который обзавелся крыльями, а сзади меня обнимала сестра, и мы очень быстро поднимались все выше в голубое небо.

* * *

Меня разбудил Юстас, ткнув своим сапогом, а я, поднимаясь, вспугнул Борова, который, вскочив, едва не опрокинул стол. Боров стоял ко мне вплотную, разинув пасть с ужасными желтыми клыками, откуда воняло так, что брови у меня скручивались в узелки. Он противно хрипел, так что мне стало очень неуютно.

– Юстас, отзови его, – попросил я.

– О, – сказал Юстас, – так он не злится. Просто не по нраву, что я вас вместе разбудил. Он привык думать, что все время на службе, впрочем, оно так, да здесь вот хорошо прикорнул. А ты ему, похоже, нравишься. Вот так еще вместе поспите, глядишь, он облюбует твою задницу.