Чашечку кофе, мадам?

— Добро пожаловать домой, моя дорогая, — прошипел Рюмо и, прижав Кристин к стене всем телом, немедленно вторгся языком ей в рот. Одна рука жадно прошлась по груди, больно сминая каждое полушарие. А другая

— заломив пальцы Кристин, попробовавшей отбиться от захватчика, двинулась вниз, отодвигая полы пальто.

— Безобразие, — пробормотал Рюмо. смяв подол ее платья и наткнувшись на колготки. — Почему ты не носишь чулки, малышка? — фыркнул он раздраженно. — Потом понежимся, — проворчал он, поправляя одежду Кристин. — Проходи в дом, детка, — криво усмехнулся Рюмо и, взяв Кристин за руку, повел в гостиную. Она попыталась вывернуться из его захвата. Но стоило ей сделать шаг в сторону двери, как сильные руки Бернара развернули ее и толкнули в комнату. Не удержавшись, Кристин упала на толстый красный ковер, созданный в позапрошлом веке в Афганистане, и в ужасе уставилась на мелкие искусно вытканные цветы.

13.2

«Что же делать? — пронеслось в голове. — Как выбраться отсюда? Может, позвонить Севе?» — лихорадочно соображала она.

— Так-то лучше, киска, — прошипел откуда-то сверху Рюмо и, наклонившись над ней, больно сдавил шею пальцами, вжимая щеку Кристин в идеальный и шелковистый ворс.

— Запомни, девочка, — тихо и зловеще заявил он. — Ты славно побегала. Но я все равно тебя переиграл. Полю ничего не оставалось, как сдаться и вернуть тебя мне, своему хозяину.

— Я — свободный человек и никому не принадлежу, — пискнула Кристин и, приподнявшись, уткнулась взглядом в ширинку Рюмо. С ужасом заметила вздыбленную ткань и даже почувствовала запах. Хорошего парфюма и плоти.

«Только бы ему не пришло в голову расстегнуть брюки», — взмолилась она, все еще надеясь сбежать.

— Тебя никто не собирается мучить, — прошелестел чуть слышно Рюмо. — Ты — моя собственность, запомни…

— Объясните, что происходит? — попыталась встать на ноги Кристин. — И с каких пор я ваша, Бернар?

— Ты можешь открывать рот, когда я разрешу, — сипло бросил Рюмо. — Во всяком случае, твои претензии я слушать не намерен. Мы сейчас попьем кофе, и я тебе объясню, почему имею на тебя полное право и в чем вина Поля. Твое мнение ничего не значит, милая, — пригрозил он. — Взрослые и умные мужчины решили все за тебя. Твое дело подчиниться, иначе навлечешь беду на себя и на тех дураков, что кинутся тебе на помощь, — пригрозил он, взяв ее за волосы и сильно потянув назад. Кристин чуть не вскрикнула от боли. Она всмотрелась в беспристрастное лицо Рюмо. Встретилась взглядом со спокойными серыми глазами. Мельком глянула на холеные щеки и бородку клинышком.

— Ты поняла, киска? — процедил Бернар и чуть сильнее потянул волосы.

— Да, — пролепетала Кристин.

— Тогда пойдем, — кивнул Рюмо и помог ей подняться с ковра. Взял под локоток жилистыми крепкими пальцами, тотчас же впившимися в плоть Кристин. И подведя к кушетке рекамье девятнадцатого века, осторожно усадил свою пленницу. Затем, ни слова не говоря, стянул с нее сапожки и, бесцеремонно взяв ее ноги за щиколотки, уложил их на кушетку.

— Расстегни платье, Кристин, — велел он, усаживаясь напротив. — И обнажи грудь. Я хочу любоваться твоими нежными бутонами.

Кристин замешкалась, в ужасе уставившись на своего мучителя.

— Но, — попыталась отказаться она и на автомате опустила ноги с кушетки.

Рюмо тут же оказался рядом. Ударил ладонью по щеке и, с силой наклонив Кристин вниз, ловко расстегнул платье и бюстгальтер.

— Мне придется поучить тебя послушанию, — поморщившись, бросил он, стаскивая с ее плеч одежду.

— Вот и вы, мои дорогие, — запричитал ласково, больно сминая каждую грудь. — Пожалуй, Кристин, — проговорил он задумчиво. — Тебе лучше раздеться совсем. Доставь старику удовольствие, — прошипел угрожающе.

И в его хриплом шепоте ей почудился свист падающего на спину хлыста.

Она встала и, будто механическая кукла, принялась стаскивать с себя платье, затем колготки. Положила вещи на стоявший неподалеку стул и в ужасе глянула на своего мучителя.

— Умница, киска, — улыбнулся он и, лениво поднявшись с кресла, сбросил на пол одежду Кристин. — Трусики дай сюда, — приказал он и, сунув кружевную тряпку в карман, вышел в соседнюю комнату. А вернувшись, подал Кристин тонкий полупрозрачный халат.

— Надевай и ложись, — велел он. — Нам предстоит долгий разговор.

Рюмо внимательно проследил, как его пленница вновь улеглась на кушетке. Развел полы халата, обнажая грудь и бедра.

— Вы искушаете меня, мадам, — осклабился довольно и, вытянув из кармана домашних штанов сотовый, коротко бросил приказание в трубку:

— Кофе для мадмуазель Кристин, а мне — коньяк!

Почти сразу же послышались шаги и в комнату вошла коренастая женщина с грубыми чертами лица, в темном платье и в белом фартуке. С белым накрахмаленным чепцом на седых, тщательно причесанных волосах.

— Монсеньор, мадмуазель, — учтиво заметила она, ставя перед своим хозяином пузатый бокал, а на чайный столик около Кристин — чашку с черным, только-только сваренным кофе.

Подождав. когда за прислугой закрылась дверь, Рюмо внимательно глянул на пленницу и заметил вскользь: