Чашка какао и тёплый плед. Сборник рассказов и повестей

– Если насилу – значит, не меня, а Потеряшку, – нахмурился Саймон. – Я бы с тобой пошёл. Теперь – пошёл бы… Такой я был дурак, Гарри. Такой чёртов дурак, – добавил с горечью, затем нахмурился: – Давно это было? Я в себя уже при тебе приходил?

– Сегодня, – протянул Гарри, пытаясь осознать то, что услышал. – Постой, ты не помнишь, как приходишь в себя?

– Нет, – с тоской отозвался Саймон. – Моя память стала похожа на лоскутное одеяло. Но… Постой. Если только сегодня, и я не приходил в себя, ты что же – с Потеряшкой трахался?

– Ну, да… – растерянно ответил Гарри, не понимая, чем недоволен Саймон – ревнует сам к себе?

– Вот ты дурак, – тяжело вздохнул Саймон. – Он, конечно, неплохой малый. Потеряшка, я имею в виду. Вполне сообразительный и осторожный. Только всё равно, улица – это улица. Хер его знает, что он мог подцепить.

– Ну, ты же поэтому и пришёл сейчас в себя, чтобы меня остановить, так? – напомнил Гарри.

Губы Саймона сжались до белизны.

– Не помню, – выдавил он. – Только что, говоришь, было? – он помотал головой и спрятал взгляд. Прошептал: – Мне страшно, Гарри. Так страшно… Иногда я понимаю, что происходит, могу до него достучаться, а иногда – меня будто нет. То есть, я просыпаюсь, и понимаю, что снова прошла куча времени, когда он как-то жил сам по себе, а я даже не видел. Я боюсь, что однажды исчезну насовсем.

– Не исчезнешь, – твёрдо сказал Гарри. – Не отпущу, слышишь? Я найду лучших врачей, буду рядом. Буду тебе напоминать.

– Гарри, – Саймон вымученно улыбнулся. – Не надо было врать тебе тогда. Думал, делаю, как для тебя лучше.

– Когда ты мне врал? – насторожился Гарри.

– Когда сказал, что у меня другой, – признался Саймон. – На самом деле у меня была пуля. Операция и инвалидность. Мне казалось, я жалкий. Не хотел, чтоб ты меня жалел. Вот и допрыгался…

– Вот уж точно дурак! – возмутился Гарри, съехав ниже, чтобы заглянуть ему в лицо. – Да как такое тебе в голову пришло-то?

– Давай в другой раз об этом, ладно? – попросил Саймон виновато. – Я боюсь, что времени мало. А я так хочу тебя целовать, пока я это всё ещё я. Трахаться не стоит – во всяком случае, пока не удостоверишься, что я чего-нибудь заразного не подцепил, но…

Гарри притянул его к себе крепче и прервал поцелуем. Они целовались исступлённо, будто в последний раз. Ласкаясь друг к другу, кусаясь, смеясь. Гарри уже поверил было, что всё получилось, и Саймон навсегда останется собой, но внезапно он сжался на короткий миг, а в следующую секунду на Гарри уже смотрели растерянные глаза Потеряшки.

– Он ругался, да? Тот другой? – спросил он испуганно. – На меня ругался! Сказал, что я тебя заразить могу.

Это было слишком. Самоконтроль изменил Гарри уже во второй раз, и он почти скатился с кровати, встав на ноги в последний момент. Ещё хватило сил на короткое “извини”, а потом он позорно сбежал на кухню. Заперся там, привалился к двери спиной. Сел на пол, невзирая на то, что холодная плитка морозила задницу, и разревелся как малолетка. Впервые за чёрт знает сколько лет не для роли.

***

Он не знал, сколько времени прошло перед тем, как он успокоился, но за окнами успело стемнеть. Он умылся, вытерев лицо кухонным полотенцем. Почувствовал отупение и одновременно дикий голод. Открыл дверь, и Потеряшка, привалившийся к ней спиной, упал ему под ноги.

– Извини, – выпалил он, когда Гарри опустился на корточки, чтобы помочь ему подняться.

– Да не за что, – слабо улыбнулся Гарри. – Это мне надо извиняться, что тебя уронил.

– Ты не понял, – вздохнул Потеряшка. – Я про другое… Извини, что я – не он. Ты хотел его, а я всё испортил да?

Хорошо, что все слёзы уже были выплаканы, а чувства – будто покрыты густым туманом.

– Я хотел тебя, – Гарри положил руку ему на плечи и потянул в сторону спальни. – Когда мы начали – совершенно точно тебя. А потом – его. Потому что для меня вы всё равно один человек. Хоть я и вижу, что очень разные.

– Спасибо, – пробормотал Потеряшка, несмело обняв его рукой за пояс. – Я думал, меня никто не захочет. Ну, знаешь, по-настоящему. Думал, все только его искали. Я знаю, что его хотели, раньше. Помню немного.

– Тебе стоит запомнить, что я – не все, – усмехнулся Гарри и легонько щёлкнул Потеряшку по носу – чтобы не был слишком задумчивым. – Ты, вроде, говорил, немного еды для меня всё-таки осталось? Вот и отлично – сейчас мы её съедим, а потом закажем ещё еды. И разберём мой чемодан, поищем, что тебе подойдёт из моих вещей.

– А завтра придётся всё-таки к доктору, да? – поникшим тоном спросил Потеряшка. – Он, тот другой, сказал, что без доктора мне нельзя с тобой это. Хорошее.

– Много – нельзя, – согласился Гарри, радуясь, что Саймон нашел такой прекрасный стимул отвести самого себя к врачу. – Но кое-что – можно. Я тебе ночью перед сном покажу.

Потеряшка просиял.

– Значит, ты не сердишься, что я – это не он? – уточнил несмело.

– Я сержусь, но не на тебя, – честно признался Гарри. – Мне нравилось, когда вы с Саймоном чувствовали себя одним целым. Но я вас и по-отдельности буду любить.

– Саймон… – задумчиво произнёс Потеряшка. – Саймон – это его так зовут?