Часики

Тогда и время жизни, краткий этот век,

Плодом увенчан будет сладким.

На то и создан Богом человек!"

Вздохнули оба, обнялись опять,

И слушать дождь умолкли. Каплями с небес

Время полилось. Уж месяцы летят

Украдкой. А там, глядишь, за годом год исчез.

* * *

Однажды видела его, лет через пять.

На Пасху. Кладбище. Приехал с молодой женой.

Старуху нанаял у могил его прибрать.

Стоит, облокотился о распятие рукой.

Сложилась жизнь вполне: начальник, вроде, мелкий.

Часы (те самые) блистают на запястье у жены.

Она звонит, обои обсуждает, квартиру, переделки.

Он потолстел, широкий, не узнала со спины.

От скуки курит синими облаками одну за одной,

Глазами встретились, оба отшатнулись, ударило током,

По инерции соприкоснулись душа с душой.

У него взгляд шальной, на жену косит ненароком,

Но холодный, как резкий ветер зимой.

Отступила на шаг, в платок кутается, душу прячет.

К надгробью отцовскому приложилась и домой,

Вниз, по опушке к источнику. Там скамейка. Не плачет,

Испуганно к иве тулится, вспоминает, как страдала.

Дерево шепчет ветками о любви загадочной

Благодатной. Очнулась, умылась, головой покачала

И… усмехнулась, рукой махнула. И домой ласточкой -

Было куда лететь. Там цыплята желтые, кролики,

Печку протопить на ночь, пусть потрещат дровишки,

Карандаши с тетрадками прибрать на столике,

Книжку новую прочитать сынишке.

Вечером после молитвы на коленях стояла,

Плакала в пол, сама не знает от какой радости.

Поднялась, утерлась. И полночи шептала

В темноту Божьей Матушке слова благодарности.

* * *

Часики на подоконнике тикали исправно,

Пристально следили, как время вращается.

Кажется это было совсем недавно.

А вот на одре она с сыном прощается,

Умирает. Выгорели годы, как масло в лампадке,

Только память тусклыми вспышками в темноте.

Да и те… Каждая, нуждается в разгадке.

Время! Душа уже вздрагивает в тесноте.

Лицо тёмное, иссохшее, подобно ивовой коре.

Шепчет последнее, уже не воздухом, а духом,

Глаза ещё живые, тускнеют, как отблески в янтаре,

Сын взрослый. Плачет. Приклоняется ухом,

Она хочет сказать о пристани, о девушке с часами,

Плачущей, и не ведающей, куда клонит Бог.

Но лишь улыбается молча глазами:

Теперь уж не важно. Теперь уж итог.

Часики передала, не тикают совсем:

Отсчитывать нечего. "Ты, сынок, люби Бога,

А с Ним и весь мир полюбится". Затем,

Поднимается юная, светлая. Под ногами дорога.

По лугу бежит, босая, ноги в холодной росе,

Вдоль опушки у дуба свернула вверх, по облакам,

Озеро под ногами маленькое, приставок на косе,

Всё это было когда-то. Всё это было там.

У леса кузнечики трещат, не знают ничего,

Источник журчит. Много исписано строк.

И только со старой ивы плакучей у родника того,

Серед лета упал последний листок.

Источник льется, крутит времени шестерню,

Оно точкой ползёт к завершению строчки,

Смотрю на часы — тикают! И я не удлиню

Времени. И мои облетают листочки.

Уже 2024 год. Надо спешить любить. Не успеваю я!