Часослов Бориса Годунова

– Вот и пошли скорее отсюда, пока он не вышел. Представляешь, что будет, если он застанет тебя в этом гнезде разврата?

Женщины пробежали по коридору, увидели дверь, ведущую на запасную лестницу, и через минуту уже были на улице.

– Давай шевелись! – подгоняла Ирина. – Нужно отсюда подальше уйти!

Алена хромала и спотыкалась, жаловалась, что кружится голова, и даже упоминание о свекрови не помогало.

Ирина с грустью вспомнила, что у нее больше нет машины, и подняла руку. Вскоре остановилась синяя «Хонда», женщины сели в нее.

– Куда едем? – спросил их немолодой водитель, скосив все же глаза на Аленин бюст, беззастенчиво вываливавшийся из выреза платья.

– У тебя есть какое-нибудь безопасное место, где можно отсидеться и прийти в себя? – спросила Ирина.

Алена задумалась.

– Так куда едем, девочки? – водитель оживился и подмигнул Алене.

– Ну, так что? – Ирина отмахнулась от водителя и прикрыла Алену своей курткой.

– Пожалуй. У меня есть близкая подруга…

– Лена? – выпалила Ирина, вспомнив подслушанный разговор Алениной свекрови и мужа.

– Точно, Лена… а ты откуда знаешь?

– Долго объяснять! Так что – ты хочешь поехать к ней? Стоит ли впутывать ее в твои проблемы?

– А она сейчас все равно в отъезде. Улетела на Кипр, отдохнуть, а мне оставила ключи от своей квартиры, чтобы я Маркизу навещала…

– Маркизу? Какую маркизу?

– Это кошку ее так зовут – Маркиза. Так вот, Лена попросила меня заходить к ней, кормить, а главное – общаться с ней, чтобы Маркизе не было так одиноко в ее отсутствие… ой, а ведь я уже второй день там не была… как там бедная Маркиза… так что в любом случае нам нужно немедленно ехать к Лене!

– Ну, так вы, девочки, решили, куда ехать? – нетерпеливо проговорил водитель.

– Да, да, решили! – и Алена продиктовала ему адрес.

В кремлевской палате было почти темно. Царь Федор Иоаннович сидел в резном кресле, у ног его на золоченой скамеечке примостилась царица Ирина, вполголоса она читала ему жития святых. Вдруг дверь распахнулась, в палату быстрым шагом вошел князь Иван Петрович Шуйский. Навстречу ему шагнули дежурные стрельцы, но царь увидел князя и смущенно проговорил:

– Князь Иван Петрович, что с тобой? На тебе лица нет! Или ты нездоров?

– Государь, – Шуйский оттолкнул стрельцов, подошел ближе, поклонился. – Государь, не о моем здоровье речь! Государь, позволь слово молвить!

– Да говори, Иван Петрович, говори! Разве я когда тебя не слушал? Разве я тебе не внимал?

– Государь, ты меня слушал вполуха – а Бориса, шурина своего, во весь слух!

– Ну вот, Иван Петрович! – Царь поморщился. – Опять ты с Борисом Федоровичем в ссоре? Мирю вас, мирю – а вы все ссоритесь, как дети малые! Сколько можно? Ведь он уже вернул тебя из ссылки и все твои имения вернул – чего бы тебе еще? Помиритесь уже с ним! Мне оба вы дороги…

– Государь, Годунов – змей хитрый. На словах он со всем соглашается, а на деле всю власть хочет в свои руки забрать… хочет тебя от престола отодвинуть…

– Ну вот, ну вот опять! Борис мне служит верой и правдой, и ты служи – и не будет тебе ни в чем отказа!

– На словах, на словах он тебе служит, государь, а на деле – свой интерес блюдет. Сейчас только я узнал, что он моих братьев двоюродных отправил в ссылку… вели их вернуть!

– В ссылку? Так, наверное, к тому была какая-то причина! Не стал бы Борис…

– Одна причина – они служили тебе, государь, а не ему!

Царица Ирина, до того молчавшая, подняла голову от книги и проговорила тихо: