Часовня погубленных душ

Затем Никита чуть притормозил. Марина оглянулась – и увидела, что старушка недвижимо лежит на асфальте. Ее коляска опрокинулась, оттуда выкатились овощи: баклажаны, картофелины и помидоры, а также какие-то странные коренья. Девушка в страхе затряслась, предчувствуя недоброе. И в этот момент Ведьма, приподнявшись, воздела к черному небу, на котором сияла полная красноватая луна, тонкие руки и принялась выкрикивать тонким, срывающимся голосом проклятия.

Никита дал задний ход, и кабриолет медленно подплыл к старушенции. Та и впрямь походила на сказочную ведьму – сгорбленная, с длинным крючковатым носом, увенчанным бородавкой, с заостренным подбородком, на котором торчали седые волосы, и с черным платком на голове. Женщина тотчас замолчала.

– Вы что-то сказали? – осведомился Никита со смешком. – Ну что же вы прервали свое бурное выступление, бабуля? Чего вы нам только что пожелали? Чтобы мы в кювет съехали? Или на всей скорости вылетели на середину Волги? А может, чтобы врезались в автозаправку и заживо сгорели?

Марина отметила, что бабка дрожит, сжимая в руках раздавленные помидоры.

– Извините, мы не хотели… – произнесла девушка, вдруг почувствовав себя чрезвычайно мерзко. – С вами все в порядке? Вам помочь с вашей поклажей?

Ее прервал заливистый, серебристый смех Оксаны. Та, хохоча, тыкала пальцем в старуху и вещала:

– Да, Мариночка, иди и помоги бабушке! Собери-ка для нее помидоры, вернее, то, что от них осталось… Вот будет картинка – ты в своем шикарном платье ползаешь на карачках по грязному асфальту и подбираешь раздавленные помидоры для старой ведьмы!

Пожилая женщина, которая, казалось, уже пришла в себя, покачала по-змеиному головой и произнесла:

– Это не я, а ты ведьма, внучка! Чую: ничего хорошего вас сегодня не ждет! Сегодня, в самую короткую ночь года…

От ее слов Марине сделалось не по себе. И желание кататься в шикарном кабриолете по ночному Заволжску тотчас испарилось. Что-то зловещее было во всем облике старомодно одетой старушки в черном платке на голове и с раздавленными помидорами в руках. Красный сок из помидора мерно капал на асфальт, удивительно походя при этом на кровь…

Девушка заметила, что и Никите слова женщины пришлись не по душе. Нахмурившись, молодой человек сухо заметил:

– Вы понимаете, с кем разговариваете? И что с вами может сейчас случиться?

Старушка усмехнулась. Марина могла поклясться, что в мягком свете полной луны стали видны длинные зубы этой странной особы… Нет, не зубы, а настоящие клыки, причем не человеческие, а волчьи!

– Ты ведь Катьки сын? – проскрипела Ведьма. – Так и есть, нашей императрицы Катьки.

Мать Никиты, госпожу мэра, за глаза звали «императрицей Екатериной». Но откуда Ведьма могла знать, кто находится перед ней?

А Ведьма вдруг повела своим длинным носом, с шумом втянула воздух и прошипела:

– Твоей мамаше, Никитка, повезло… Ой, как повезло… Но он ведь не забыл о том, что она и ее дружки тогда сделали! Не забыл!

Старуха подняла к полной луне свои тонкие скрюченные пальцы, и сидящие в кабриолете увидели, что по ним струятся потоки крови. Марина и Оксана приглушенно вскрикнули. И только мгновением позднее девушки поняли, что это вовсе не кровь, а томатный сок: в ладонях Ведьма сжимала раздавленные помидоры.

– Кто – он? – произнес со злостью Никита. – Если вы имеете в виду моего папашу, то уверяю вас – с ним все в порядке. И не суйте свой длинный нос в чужие дела! Вот, возьмите в качестве компенсации морального и физического ущерба…

Молодой человек протягивал Ведьме несколько пятисоток. Но старуха и не собиралась брать купюры. Неприятно расхохотавшись, та заявила:

– Вижу, Никитка, ты ничего не знаешь. Еще бы, ведь и никто не знает! Кроме тех, кто виноват в том, что произошло. Но вины твоей мамаши в том нет, она сделала благое дело. Однако он не успокоился! И после смерти не успокоился!

Никита швырнул деньги на асфальт, небрежно обронив:

– Ну, подберите же бумажки, а то сейчас их ветром унесет! Это же больше, чем ваша месячная пенсия! Что, мало? Так возьмите еще! Мне не жалко!

Он кинул под ноги Ведьме еще несколько пятисотенных и тысячных купюр. Однако старушенция и не подумала наклоняться, чтобы собрать их. Со стороны Волги налетел ветер, подхватил банкноты, и те, кружась в зловещем, завораживающем танце, исчезли в темноте.

– Думаешь, сумеешь купить судьбу? – проскрипела Ведьма. – Ну да, ты звездный мальчик, все у тебя имеется… Все, да не все! Потому что чую – еще до рассвета свершится нечто ужасное! Да, да, воистину ужасное! Он здесь, он снова здесь!

– Да кто – он? – воскликнул молчавший до сих пор Тимофей. – Что вы вообще имеете в виду?

Ведьма нагнулась, подхватила коляску и заковыляла к тротуару. Коляска, громыхая, волочилась за ней.

– Старая идиотка! Пугало огородное! Сумасшедшая гадина! – тявкнула Оксана вслед старухе. – Ребята, не видите, что ли, эта каракатица давно спятила? У нее наверняка маразм или что-то в таком роде! Ей давно уж надо быть на кладбище!