Часовой Армагеддона

Кольцо продолжало жужжать, но теперь Валентин не обращал на него никакого внимания. Впереди появился куда более достойный объект: у подножия Зеленых Гор клубился черный дым явно вулканического происхождения, а в тех местах, где порывами ветра его на несколько секунд относило прочь, открывался страшноватый вид на заполненный огненной лавой провал, по одну сторону которого кверху вздымалась отвесная ноздреватая стена, а по другую тянулась заполненная остывшими и не совсем остывшими языками лавы вулканическое плато, похожее на жерло гигантского вулкана. Валентин понял, что именно здесь прошла граница разрушений, вызванных скоротечной схваткой трех тальменов.

Хорошо еще, что только здесь.

Огромная территория в половину Франции в единый миг провалилась на несколько сот метров вглубь и через считанные минуты должна была исчезнуть с лица планеты. Пожалуй, подумал Валентин, образовавшееся море будет первым рукотворным морем на Панге. Причем я даже знаю его создателя… более того, везу его с собой, в бутылке!

Валентин открыл уже снятую с плеча сумку, отпихнул в сторону никому не нужные теперь талисманы и достал на свет бутыль толстого желтого стекла, внутри которой клубилась тьма. Великий Черный, выдержанный, высокого качества.

— Не надо! — крикнул Хаям, отчаянно размахивая руками. Похоже, он превратно истолковал намерения Валентина.

— Ха-арош! — довольно крякнул Валентин, разглядывая своего экзотического пленника. — Насколько я понимаю, — посмотрел он на Бранбо, — идея о том, чтобы вернуть Замок прежнему владельцу, не вызывает у вас энтузиазма?

— Великий Черный слишком слаб, чтобы занять твое место силой, — покачал головой Мануэль, — и слишком долго отсутствовал, чтобы сохранить право называться Хозяином.

— Спрячь его, а? — просительно пробормотал Хаям.

— И не вздумай заикаться о нем Максиму! — предупредил Бранбо.

— Это еще почему? — поинтересовался Валентин. Хаям хмыкнул:

— Неужели непонятно?! У вас, пришельцев, совсем не наши взгляды на право первой ночи. А также последующих.

Кажется, подумал Валентин, воспользоваться пророческими способностями Нинель будет не так-то просто. Ну, да не больно-то и хотелось, сказал он себе, печально вздыхая.

— Забаллотирован четырьмя голосами при двух воздержавшихся, — сообщил он бутыли. На мгновение в клубящийся тьме вспыхнули два огненных глаза; по-видимому, Великий Черный и в сжатом виде сохранил способность воспринимать происходящее. — Переводится на казарменное положение!

И с этими словами Валентин преспокойно засунул бутылку обратно в мешок.

Море Великого Черного, прикинул он. Или — Великое Черное Море. А то еще можно настоящее имя узнать…

Селингари резко изменил направление полета, нырнув в уже знакомую Валентину шахту горного замка. Валентин перекинул ремень от сумки через голову и одернул свой изрядно помятый и перепачканный комбинезон. Как-никак, возвращаюсь с победой, и притом в звании главнокомандующего!

Когда глаза Валентина привыкли к полутьме операторской, он убедился, что милитаристский дух обуял не только его самого. Максим раздобыл где-то самую натуральную фуражку и, напялив ее на голову по самые брови, при появлении Валентина отдал честь. В тот же миг грянула музыка — бравурный марш скорее из германского, чем из русского репертуара. Валентин повел глазами — в правом углу стояла Нинель в черном с серебряными блестками платье и перебирала пальцами над полукруглым предметом, из которого и гремела музыка. Взмахнув обеими руками, результатом чего стал громовой удар тарелок, завершивший марш, Нинель вскочила из-за стола и бросилась к Валентину с явным намерением обниматься и целоваться.

Валентин осторожно, косясь на Максима, обхватил Нинель левой рукой, аккуратно ответил на поцелуй и перевел дух.

— Поздравляем! — проскандировал Максим. — Фалер, — добавил он уже от себя, заметно сбавив тон, — вы справились с этим куда лучше Великого Черного.

— И значительно быстрее! — поддакнул Хаям. Валентин почувствовал, что еще немного — и он поддастся, расплачется и начнет нести всякую чушь. Из последних сил он выдавил:

— Максим! Кажется, я заказывал обед?

— В пиршественном зале, хозяин, — ответил Максим с коротким поклоном. — Я попросил открыть последний ящик шампанского. Вряд ли в скором времени у нас будет более достойный повод его прикончить!

— Ну так пойдемте и наконец-то выпьем! — воскликнул Валентин, сжавши правую руку в кулак и залихватски вскидывая ее к правому плечу.

Ледяной озноб прошиб его до костей. Еще не осознав, что именно он натворил, Валентин протянул перед собой руки, хватаясь за воздух, но они утонули в окутавшей его темноте. Тысячи иголок на миг пронзили тело, Валентин схватил ртом замороженный воздух и очутился на подиуме в совсем другой операторской.

Глава 16

Если ты невиновен,

то чья в том вина?

Валентин опустил руку и скривился от досады. Нашли момент!