Часовой механизм любви

Он не мог им сказать… и не сказать не мог. Он никогда никому не говорил, но, наверное, пришло время.

– Нет, никакого сексуального насилия. – Егор смотрел на ладонь Инны и думал, что никогда не видел таких красивых пальцев. – Но это было ненамного лучше. Она сажала меня в темный чулан. Надолго, иногда на весь день. Туда свет не проникал, ни лучика. Казалось, что темнота съедает меня, и меня уже нет. И дышать было нечем.

– Ублюдки они, твои родители, вот что. – Реутов сердито оттолкнул от себя чашку. – Таких стерилизовать надо или отбирать у них детей сразу, как те родятся.

Они посидели молча, глядя, как Патрик карабкается по балкам, и Егор снова поймал себя на том, что, несмотря ни на что, ему спокойно и уютно, как никогда не бывало прежде.

– В общем, так. – Реутов о чем-то напряженно думал. – Я хочу, чтобы ты не высовывался и не рисковал. Я хочу выяснить, что происходит, а для этого мне надо покопаться кое-где и опросить людей, а это значит, что все сидят ровно и не делают резких движений. Инна, тебя это тоже касается.

– Я понимаю, но…

– Никаких «но»!

– Дэээн, ты такой доминантный. – Инна потянулась, голос ее стал низким и бархатным. – Просто невозможно удержаться…

– Знаю я твои штучки.

– Конечно.

Инна почти шептала, а глаза ее следили за Реутовым из-под полуприкрытых век. Воздух вдруг задрожал, и стало тяжело дышать. Егор сжал кулаки – что она делает с ним, эта Шатохина, и как Реутов может сопротивляться такому зову?

Но Инна вдруг звонко расхохоталась, и Федор с Реутовым подхватили ее смех. Егор сделал вдох и понял, что Инна просто дурачилась, но ее голос, плавный жест, глаза цвета виски – сколько в этом секса, страсти, и что же, все это игра?

– Извини, Егор, иногда мы валяем дурака. – Инна, отсмеявшись, взяла конфету из вазочки. – А давайте поедем, покатаемся?

– Плохая идея. – Реутов недовольно нахмурился. – Нечего шататься по улицам, искать на свою задницу приключений. Завтра выходной, вот тогда и покатаемся, а сегодня, если честно, я бы еще поспал. Ин, ты как?

– Тебе спинку помять?

– Нет, бестолковая. Меня не будить. Пойду вздремну чуток, устал я что-то за последние дни. А ты иди, поиграй в другом месте, не в спальне.

Дэн вышел, кивнув Егору, и Патрик, крадучись, последовал за ним. Егор поежился, представив, что кот станет точно так же преследовать по дому и его самого. И хотя у них с Патриком вроде как объявлено перемирие, но кто знает, когда кот решит, что засуха в джунглях прошла и уже можно открыть сезон охоты.

– Не бойся Патрика, ты что! – Инна снова легонько тронула его ладонь. – Он никогда в жизни ни на кого не нападал, кроме птиц во дворе, и то летом. Но тут уж он в своем праве, запретить охотиться я ему не могу, да и не хочу. Должны же быть в его жизни удовольствия. Кстати, об удовольствиях. Посуду я мыть не буду, у меня праздник.

– Ин, я помою. – Федор принялся собирать тарелки. – Развлекайся.

– Тогда я, пожалуй, пойду поиграю. В прямом смысле слова. – Инна поднялась. – Рояль в гостиной зря, что ли, пылится?

– Дэн спать лег.

– Вот дьявол… ладно. Егор, ты играешь в снукер?

– Снукер? Это на бильярде? Нет.

– Самое время научиться, идем. Феденька, спасибо, все было очень вкусно.

То, что здесь есть бильярд, отчего-то не удивило Егора. Дом поражал не столько сдержанной роскошью обстановки, а скорее элегантной целесообразностью. Комната, в которой они оказались, служила одновременно библиотекой и бильярдной. Из высоких окон струился свет, и Патрик уже тут как тут, щурится из-под потолка, насмешливо глядя на людей.

– Хотел бы я знать, какими он нас видит. – Егор пробежал глазами по рядам корешков. – Я, с твоего позволения, поинтересуюсь книгами.

– То есть в снукер ты играть не будешь?

– Я не умею. – Егор достал толстый том Диккенса и раскрыл его. – Я приключения Оливера Твиста могу с любого места читать.

– А для меня такой книгой являются «Похождения бравого солдата Швейка» Гашека, она у меня в спальне живет, люблю почитать перед сном. – Инна села в кресло напротив Егора. – Есть книги, которые… на всю жизнь.

– Да. – Егор вспомнил томик Воннегута на своей прикроватной тумбочке. – Я бы хотел жить где-нибудь на берегу океана, гулять, читать книги, слушать музыку, висеть в Интернете. И чтоб никого вокруг.