Часовой механизм любви

Но какая-то мысль не давала ему покоя. Как там Наталья сказала, в феврале прошлого года травля Верочки вдруг резко прекратилась? А с чего бы это? Что-то произошло? И вторая фраза, которая его зацепила: спросите Диму-сисадмина, он расскажет. Что может рассказать Дима, что он знает?

Егор набрал внутренний номер, но Димы в серверной не было, и Егор позвонил на сотовый:

– Дима, ты где?

– В отделе сбыта, здесь сеть висит.

– Освободишься – зайди ко мне.

Если сисадмин что-то знает, он скажет. Егору очень нужно понять, что происходит вокруг него, потому что такую мерзость он терпеть больше не намерен. Он долго не хотел ни во что вникать – а ведь должен был, но теперь вникнет.

Егор разобрал бумаги, подписал несколько заявлений на отпуск, просмотрел пару отчетов, пока Дима не освободился.

– Вызывали, Егор Алексеевич?

Он кивнул ему в сторону кресел, стоящих около окна, вышел из-за стола и сел напротив. Из тренингов он знал, что подобный ход в начале разговора подсознательно настраивает собеседника на более доверительное общение.

– Наладил систему?

– А куда она денется. – Дима запустил пятерню в волосы. – Всегда что-то виснет или требует переустановки, это живой организм, в отличие от людей, очень упорядоченный, а люди дергают его, как хотят, вот он и протестует – виснет. Нам бы, Егор Алексеевич, сервера новые купить, у наших мощность на исходе, еще полгода – и в авральном порядке будем менять, а сейчас я бы потихоньку все перевел, постепенно.

– Представь расчеты и письмо, я рассмотрю, и если сумею убедить Маслова, купим. – Егор нажал кнопку коммутатора. – Наташа, подай нам сюда кофе.

Дима откинулся в кресле и с удовольствием уставился на цветы.

– Наталья – настоящий энтузиаст цветочного дела.

– Да уж. – Егор тоже огляделся. – Развела тут целый ботанический сад. Ну, пока она сама за ним ухаживает, я не против.

Секретарша внесла поднос с кофейником и чашками. Поставив все на столик между креслами, она выскользнула из кабинета.

– Угощайся.

Егор налил кофе, и какое-то время они молча наслаждались напитком. Егор не знал, как подойти к интересовавшему его вопросу, а потому решил воспользоваться методом Шатохиной – спросить напрямую.

– История с Марией жуткая получилась. – Дима первым нарушил молчание. – Я как подумаю, что вчера танцевал с ней, Маша такая веселая была – и тут вдруг она внизу… Тем более что совсем недавно с Русланом Викторовичем такая же история приключилась. Ну, вы знаете.

– Знаю, доложили. – Егор отставил чашку. – Дима, я хотел спросить тебя вот о чем. Год назад здесь произошло нечто неприятное.

– Вы о Вере Никитиной? – Дима кивнул и болезненно поморщился. – Егор Алексеевич, я бы не хотел об этом…

– А я бы хотел. – Егор снова налил кофе. – Дима, если бы не крайняя необходимость, я бы ни за что не стал просить тебя вспоминать тот вечер. Я понимаю, что это не самые приятные воспоминания.

– Егор Алексеевич, это вы приуменьшили невероятно. – Дима залпом выпил кофе и выдохнул, как после стакана водки. – Горячий… Я гоню воспоминания об этом уже год, но как вспомню, так хочу напиться или заразить чей-то комп жутким вирусом.

– Расскажи мне. – Егор посмотрел ему прямо в глаза. – Здесь творится что-то нехорошее, и я должен знать что.

Дима вздохнул и, обхватив руками плечи, согнулся в кресле, раскачиваясь.

– Я немножко дружил с Верочкой. – Дима закрыл глаза и застыл. – Она милая была девочка, славная, таких сейчас нет почти. И красивая – тоненькая, глаза искристые, как засмеется, словно звоночек звенит. Влад был противный – вы его не знали, это Ираиды Андреевны сын, единственная ее радость. Толстый, рыхлый, вечно потный – но самомнение будь здоров. Дело вовсе не в том, что он был крутой парень, а в том, что он себя крутым считал, и мысль об этом постоянно его преследовала. Когда парень крутой по-настоящему, он все о себе знает и плевать хотел на то, что о нем подумают, а этот, видимо, в школе был задразнен жирдяем, а тут выучился на юриста, выиграл пару дел и возомнил о себе невесть что. Но он как был жирдяем и ботаном, так и остался, но скорее умер бы, чем признал это, или убил бы кого-нибудь, чтобы уж совсем крутым стать.

– А при чем тут он?

– Так ведь это он изнасиловал Верочку. – Дима сжал кулаки. – Когда все это случилось – ну, когда она выпила сок отравленный, я не видел, я тогда… в общем, в серверной был. А когда пришел, все хохочут, мне фотки показывают, я бросился искать Веру и нашел ее в кабинете у бухгалтеров на диване, и это жирное животное там тоже было – уже одетое, но довольное до ужаса. А как меня Влад увидел, забормотал что-то насчет того, что надо вызвать «Скорую», тут Ираида заскочила, ухватила своего сынка и увела, а за минуту бухгалтеры наши пришли – праздник закончился, завизжали от ужаса – Вера в крови была… ну, там…

– Почему же ты не сказал полиции?