Часовой механизм любви

Мать не шелохнулась, не села за стол – она всем своим видом давала понять, что ожидает, когда он встанет и покорно пойдет за ней. Егор поймал себя на том, что ищет взглядом, куда они повесили верхнюю одежду, но пальцы Инны забрались под его рубашку, и она снова пропела:

– Ооо, салат несоленый. Малыш, подай мне солонку.

Не в силах сопротивляться, он потянулся за солонкой, а мать все стояла, нависая, и с каждой минутой терялось величие момента. Теперь это выглядело просто нелепо, и мать это сама понимала. Она расстегнула шубу и села на свободный стул.

– Вина?

– Нет, спасибо. Я пью только сухое.

– Да? – Шатохина состроила смешную гримаску. – Нет, увольте, эта кислятина не для меня. В сентябре мы с Федором – кстати, мой племянник, познакомьтесь – так вот, мы ездили на озеро Комо, там красное вино просто невероятное. И здесь подают неплохое, но там…

– Комо? Это где? – Мать пренебрежительно сжала губы.

– Ну, конечно, вы не знаете. – Шатохина засмеялась. – Это недалеко от Милана. Чудесное место, но самое главное – там почти нет соотечественников, которые, уж вы меня простите, очень часто ведут себя как свиньи. Стыдно смотреть. Мы там снимали коттедж и жили целый месяц. Это вино напоминает мне о том времени. Малыш, налей еще.

– Озеро Комо? Как-то мы заезжали туда. Не слишком шикарно – так, для среднего класса.

– Да? – Инна лениво улыбнулась, словно отмахнулась от назойливой мухи. – Мы играли там в теннис с женой лорда Бексвуда, она тоже пыталась это сказать, хотя там у нее есть дом. Ее снобизм немножко смешон, как ты считаешь, малыш?

– А… ну да. – Егор снова сделал глоток. – Хорошее вино, детка. Пожалуй, закажем бутылку с собой.

Шатохина потерлась щекой о его щеку и промурлыкала:

– И ты принесешь мне его в постель.

Ее улыбка сводила Егора с ума, и он предпочел снова выпить. Но чем больше он пил, тем больше сходил с ума от голоса Инны, которая вдруг принялась чирикать о каком-то ювелирном салоне. Егор поднял глаза на Федора – тот с непроницаемой миной ел жареную печень, но глаза его смеялись.

– Егор. Нам нужно поговорить.

Мать уже выглядела не величественной и совсем не кровеостанавливающей, а просто назойливой теткой, мешающей людям ужинать.

– Мама, у меня нет секретов от… от моей невесты.

– Ну что ж. – Глаза матери злорадно блеснули. – Я не хотела, но ты меня заставил. Егор, мы с отцом требуем, чтобы ты вернулся домой. У Полины родился ребенок, у вас были разногласия, но все еще можно наладить, стоит только захотеть, мы все устроим. Вы поговорите, Полина хорошая девочка, ошибки совершают все, что же из-за этого рушить семью?

– Мама, какую семью? Я с Полиной в разводе и женюсь на Инне, вот с ней у нас будет семья. – Егор, внутренне трепеща, обнял Шатохину за талию. – Какая Полина, какой ребенок, ты вообще о чем?

– Ой, малыш, я поняла! – Шатохина захохотала, запрокинув голову. – Это твоя бывшая жена, которая спуталась с каким-то тренером… фи, моветон, спать с прислугой! Боже, я вчера эту историю рассказывала девчонкам в клубе, они так смеялись! Она спала с прислугой! Классическая сцена из немецкого порно, вы не находите?

Она снова рассмеялась, и Федор, едва сдерживающий смех, ухмыльнулся. Егор улыбнулся – невозможно сердиться на это бестолковое создание, налакавшееся вина.

– Егор.

– Мама, не надо больше приезжать. – Егор налил себе вина и отпил, ощущая его пряный вкус. – Не стоит меня выслеживать, как сегодня – к чему эти шпионские страсти? И не надо мне звонить. У меня другая жизнь – друзья, которых выбрал я сам, работа, где меня ценят, женщина, которая не спит с прислугой, и если у нас родится ребенок, это будет мой ребенок, а не бастард от официанта, лакея или чистильщика обуви. Не то что я сноб, но я все-таки предпочитаю, чтобы моя женщина рожала детей исключительно от меня. Я понятно изъясняюсь? И если вас с отцом что-то не устраивает в моей жизни, это не мои проблемы, а ваши.

Язычок Шатохиной коснулся его шеи, Егор повернулся к ней, взял за подбородок и утонул в ее губах. Он был пьян, по-настоящему пьян – от ощущения, что, оказывается, все так просто – только и нужно было сказать «нет», и ничего больше. Следовать за своими желаниями оказалось так естественно, как он раньше этого не понимал и все годы жил какой-то искусственной жизнью, придуманной для него кем-то другим, какой же он дурак, что позволил им это с собой проделать! Все еще можно исправить, еще не поздно. Он много раз говорил это другим – на форуме, но сейчас понял это про себя.

– Малыыыш, ты такой доминантный!

Он уже слышал это, и теперь точно знает, что Инна валяет дурака – но невозможно сопротивляться этому голосу, сладкому, обещающему.

– А я и есть доминантный, привыкай.

– Егор, ты ведешь себя отвратительно, – процедила мать.

Это должно было прозвучать, как удар хлыста, раньше так и было, но не сегодня.

– Ага. – Егор посмотрел на мать. Ухоженная, гладкая, как бильярдный шар – и такая же неживая. – Я счастлив, мама. И больше я тебе свою жизнь не отдам. Тебе так нравится Полина? Ну так я в эти игры не играю, уж вы без меня развлекайтесь, удачи.