Часовщик

М‑да, повоевал ‑ это вторая мысль была, как очнулся. Первую приводить не буду ‑ вдруг среди читателей барышни окажутся. Кто я, где я? Тушка болящая, на лавке лежащая. Руки гудят, ноги гудят, к голове лучше не прислушиваться ‑ оглохнуть можно. Лежу, пытаюсь глаза открыть. Правый открылся, левый упирается ‑ дайте, мол, отдохнуть. Дожал саботажника, сфокусировал ‑ вижу потолок надо мной деревянный. Стен не видно, а голову повернуть не получается. Так, теперь запускаем мозги ‑ где там кривой стартер? Дыхательные упражнения срабатывают, правда не сразу. Кстати похоже, возвращается слух. Кто‑то стонет неподалеку, кто‑то сопит. Голос слышится ‑ отнюдь не ангельский ‑ "потерпи мол, сейчас ужо". Что там за ужо и кому делают? Пытаюсь повернуться к голосам.

Картина углем ‑ средневековая стационарная хирургия. Агафий, сам с повязкой на ноге, штопает кого‑то ‑ не очень видно, кого. Как раз сейчас повязку накладывает товарищу по несчастью. Кстати, у меня‑то с этим как? Сел, оглядываюсь вокруг ‑ ну и себя, разумеется. Людская ‑ был я здесь, точно. Покалеченных немного ‑ семь человек. Ага, остальные значит или уже ходят, или их закапывать скоро будут. ‑ Очухался, брате? А то лежишь пласт‑пластом второй день, не знали уж, что и думать. Вроде, пляска ... битва, все соки из тебя выпила, не знал, встанешь ли? ‑ Брате во пляске мечей... брате ‑ дивно такое от бывалого воя слышать, Агафий. Давно не слыхал, прямо душу греет. Али есть еще белые волки в русских лесах? Выдаю по наитию, на старом сказе о посвятивших себя Небесному Воину, то ли сказке, то ли были. ‑ После договорим. Агафий словно спохватывается, и начинает преувеличено усердно бинтовать раненого. ‑ Ты, Олег, попробуй ‑ ноги‑то держат? С кузней твоей неладно ‑ попалили её. Погляди, заодно пройдись ‑ оно полезно, пройтись‑то.

Не хочет он говорить при "молодом" ‑ Митрохе, который попадается на глаза, как запятая при расчете себестоимости DDP по коэффициентам. Ладно, дан приказ ему на запад ‑ в смысле конкретно, слепой на ощупь различит, намекнули о разговоре после. Возможно, у кузницы ‑ вернее, её пепелища. Это я вижу со стены ‑ высоко сижу, далеко гляжу. Так, подгибающиеся ноги в руки ‑ и за ворота. Ярыга Тимоха с непонятным выражением бороды вручает какой‑то посох ‑ похоже на обрубок оглобли. Выползаем ‑ как же, дело всей моей жизни, можно сказать ‑ ну, недолгой здешней ‑ но ведь берет за что‑то в районе паха. Сбоку пристраивается Василий, тоже в бинтах‑лубках.

‑ Тебе‑то куда подарки татарские пришлись? ‑ Так в обе руки, да по животу. Одно и спасло ‑ крутнулся удачно.

‑ В обе руки, горишь? Такие подарки бабам раздавать бы, для пущей ласковости. Не слушай, Вася, плету всякое, сам не знаю к чему. Бредем к кузне. До поместья‑то мы вмиг доскочили, а сейчас хрена ‑ изображаем калик перехожих, погорельцев с инвалидами в одном лице.

‑ С‑суки похабные! Чтоб вам ни дна, ни покрышки! Маяться вам похмельем с импотенцией, пока христианство не примете, да святыням не поклонитесь Ерусалимским! И роду вашему чтоб ни удачи, ни чести, ни славы, ни клинков добрых, ни луков тугих, до тринадцатого колена, а там и сдохнуть!

Есть с чего ругаться, чесслово. Хоть и могу порой загнуть почти на ровном месте ‑ ан здесь причина вполне стоящая. Какая‑то тварь не просто попалила вообще всё, что горит ‑ а и вынесла всё железо, вплоть до дверной подковы. Еще и пепелище, похоже, копали ‑ больно уж характерно зола лежит. Ветром так не разносит, это кто‑то жадный ковырялся. Ну да ладно ‑ с прошлой жизни знаю, кое‑что из сказанного мной, долетит до адресатов. Сам не пойму, как может род длиться тринадцать колен, при полной нестоячке ‑ но будем считать, по женской линии тоже передастся слово доброе, незлое... да с сердцем сказанное.

Малость отхожу в том месте, где еще курятся разворошенные остатки угольной кучи от четвертого ящика. Здесь тоже копались ‑ но в меру, не до крышки. ‑ Найди‑ка мне, Вася, лопату, или доску какую ‑ разберем что у нас есть, окромя пепелища. ‑ Да где ж найти‑то, Олег Тимофеич? Что не попалили поганые, то на приступе попользовали. Да и там вроде лопат да досок не было.

‑ Вася. Голос становится тихим и напряженным. Будущий напарник ‑ золотая голова знает, что в таких случаях не стоит перечить. Было дело, объяснял, как работает зубчатая передача, как уменьшается скорость и увеличивается крутящий момент ‑ "крутящая сила", такой термин я использовал. Под конец тогда задал задачу ‑ пара рычагов, один другой подпирает, один первого рода, другой второго ‑ посчитай, мил друг, каким грузом выходной конец системы нагрузить для равновесия, если на входной ‑ пуд привесили? Тогда дело дошло до затрещин ‑ а затрещины у меня крепкие, хорошо нечастые. Василий тогда меня поразил почти до радостного подпрыгивания ‑ посчитал еще и реакции опор, зараза. А вы говорите, сопромат, теормех, ТММ ‑ вот они, в голове пусть не слишком простого, но крестьянского слабообразованого парня ‑ от жизни идут. Срывается мой подручный, переросший молотобойца давно, да не к деревне, а к поместью. Молодец, соображает.