Часовщик

Зачем нам грубые, европейские пытки? Есть ведь у человека немало зон повышенной чувствительности. Обхватываю пленного, так чтобы мои кисти на локтях лежали. Шило в левой руке, ищет слабо прикрытую точку на локтевом суставе.

‑ Савва, ремень ему в зубы, быстро!

‑ Ы‑ы‑ы! ‑ а как ты хотел, дорогой, это средневековье, христианское милосердие здесь не все и в церкви блюдут. Ну, может, не милосердие, а заповеди ‑ но время, один хрен, не блещет гуманностью. Глаза у пленного ‑ молодого еще парня ‑ демонстрируют упорное нежелание говорить. Прямо мальчиш‑Кибальчиш какой‑то, из советских легенд для младшеклассников. Зрачки расширены, но еще не сломан, стойкий наш. А ежели так?

Очень показательно п о т о к в его руке бьется. Ловлю амплитуду и место, пытаюсь так же раскачать на правой. Никогда не видели, как лупоглазыми становятся? Я вот увидел ‑ стойкость стойкостью, а боль болью.

‑ Это, сученок, еще побег только. Ща цветочки пойдут. ‑ уже почти на одном наитии, кладу руку на черепушку, благо щенок без шапки. "Когтями", да прямо по самой чувствительной части организма ‑ мозгу, стараясь модулировать сигнал наподобие того, как в правом локте получилось. Только бы с ума не сошел ‑ мозг, он штука нежная, не зря черепом прикрыт.

‑ Водичкой полейте‑ка его, сомлел. ‑ салага лежит, распространяя характерный запах. Отрубился, сердешный, от боли. Вроде бы, учитель нашего тренера по карате такое мог, и вовсе дистанционно ‑ но тут уж, чем богаты, тем и рады. Не в бою, так при допросе пригодилось.

‑ Что, тварь дрожащая, усрался? ‑ приближаю голову, так, чтобы быть нос к носу, и уже шепотом:

‑ Это только начало. Ты молчи подольше, я из тебя еще душу выну, да в саблю заточу! Да потешусь перед тем ‑ душа‑то уже беззащитна будет. Так что Хель прямо здесь тебе устрою, Морене и утруждаться не надо будет. ‑ беру с оголенной груди крестик, зажимаю в кулаке.

‑ Не помогут тебе никакие обереги. Я вот сейчас тебя прокляну, и душу твою возьму. Беспрестанна мука твоя будет, никакие службы церковные не помогут. Да еще для тебя анафему выбью, специально у самого светлого святого отца, что силой от господа нашего благословен. ‑ а вот теперь уже в полный голос:

‑ Будешь, сучий сын, говорить? ‑ торопливое кивание головой в ответ. Кажется, получилось.

Выясняется, что основные силы еще не рассыпались, осадив неслабо укрепленное поместье. Несколько гонцов разлетаются по другим точкам сбора ‑ предупредить меньшие отряды, вроде суворовского. Умные люди здесь службу налаживали ‑ для осады помещики собрались бы в Туле, а для таких вот налетов предусмотрены свои места, поближе к направлению угрозы. Мы срываемся уже с "большим полком" почти ровно на юго‑запад, стремясь успеть, пока враг сам на месте топчется. Сразу скажу, успели.

Враг стоит примерно в получасе езды ‑ крепкое поместье, с высоким тыном и то ли башнями, то ли площадками укрепленными на углах, пока сопротивляется. Кто там держится, не знаю, но ‑ низкий ему поклон. Стянул на себя, связал боем и алчностью примерно четыре‑пять сотен налетчиков.

Перескочить с заводной коняшки на Перса опять. Надо бы, если получится, завести что‑то вроде конезавода, жеребец не холощен. Должен бы буянить и своевольничать, но дрессировка и непрерывный контроль "спокойствия" позволяют на нем в бой ходить. А раз функция воспроизводства в порядке ‑ надо улучшить породу местных лошадей. Ну да ладно, вот уже и воевода отмашку дает, да криком подтверждает.

Немного ситуаций хуже, чем когда ты на штурм идешь ‑ а сзади налетает многочисленная рать, да вооруженная стрелковым оружием. Луками, в нашей ситуации. Воевода ведет нас по широкой дуге с центром как раз напротив ворот осажденной усадьбы. Точнее, ворота там были ‑ сейчас вовсю идет рукопашная.

За время пути боевые кони успели отдохнуть, да и сейчас не разгоняемся особо. Ливень стрел обрушивается на задние ряды литовцев. Между нами ‑ какие они литовцы? По генетике и манере боя ‑ как бы не ближе к старой Руси, чем московские полутатары‑полуфинны. Ну, мне так кажется.

Пока кажется, доходим до бронебойных наконечников ‑ в задних рядах сейчас стоят наиболее хорошо бронированные враги. Не будь дураком, на стены не рвутся ‑ есть для того товарищи победнее и полегче. Немало коней побито срезнями, но еще остается примерно с полсотни очень хорошо одоспешенных врагов. Ну, да и бронебойные у меня еще остались.

Странно, вроде шел во втором ряду, из‑за ранения и отсутствия копья. Но очень быстро оказался в первом. Мой нынешний противник как‑то очень ловко приласкал своего первого ‑ под обрез шлема, кажется. Только голова взлетела. Мастер игры копьем? Не сплоховать бы ‑ несмотря на инерцию, лэнс в умелых руках ‑ очень даже грозное оружие. Наконечник, конечно, не бронебойный ‑ но пример впереди идущего очень даже способствует размышлению о том, что в хороших руках и доска шевелится.