Часовщик

  Дошли до обжитых мест - и остатки войска стали рассыпаться по поместьям. Кто не скакал спасать жен и детей сам - слал холопов, если уцелели. Правда, небольшой, с сотню всадников, отряд сохранился - из тульских жильцов и тех, кому к поместьям ехать нужно мимо города. Я, честно говоря, не стал исключением - едва добрались до Тулы, отправил Василия на единственном не раненом коне. Задача проста - увезти из поместья мою и Саввину семьи, спрятаться в лес, и не отсвечивать. Ну и деревенских предупредить. Леса у нас вполне серьёзные, можно спастись - и вероятность повыше, чем за уродским поместным тыном. Сам же остался в городе - если сдадим Тулу, никакая помощь из Москвы не спасет.

  Дней десять мы сидели в осаде - к татарам, похоже, подошли подкрепления. За это время начал понимать бывалых бойцов - честное слово, лучше уж в прямой рубке с татарами сойтись, или даже с литовцами, чем сидеть и гадать - не бредет ли сейчас твоя жена вслед за телегой на юг. В город успели далеко не все, даже из ближних поместий. Осада началась уже на следующий день - серьёзная, правильная осада. Хорошо еще, в двух башнях пушки есть - иначе, наверное, взяли бы нас дня за три-четыре.

  - Куда эти, прости господи, дурни лезут? Ведь влепим сейчас жребием, со стены стрелами добавят, и никто живым не уйдет. - татары нагнали из окрестных сел мужиков, и заставили их заваливать ров. С одной стороны наши луки и пушки, с другой сабли татарские, и щадить мужичков никто не собирается. Для татар они расходный материал, для нас - вражеская рабочая сила.

  - Ты глянь, как бегают, а? Россыпью, даже и жребием немногих возьмешь! - Епифан, тульский пушкарь, указывает рукой на суетящихся с мешками земли мужичков, будто я сам не вижу.

  - Стрельнул бы, Олег Тимофеич.

  - Погодь, сейчас попробуем получше сделать. - высовываюсь из бойницы, в голос ору:

  - Земляки, кому сейчас рубаху али штаны порву, падайте, да в ров катитесь, попробуем вытянуть! И остальные не теряйтесь!

  Татары, конечно, слышат - но подходить на перестрел-полтора я их отучил еще вчера, а сегодня урок повторил. Стрел в достатке, энергетика немного восстановилась после разгрома, так что единственный их шанс воспрепятствовать массовому бегству пленников - плотно завалить стрелами бойницы. Задачка не из простых, а чередуя просветы меж зубцов заборола, я вполне могу бить их, почти как в тире - на выбор. Можно, конечно, еще заложников взять - только вот, бабу здесь за человека не особо считают. Бабу можно и другую найти - а пальцы у всех к себе подогнуты.

  Бью одной стрелой с целью порвать развевающуюся рубаху у крепкого, молодого парня - падают как бы не десять человек. Вот такая арифметика мне по вкусу! Найдя бойницу пошире, высовываюсь между зубцов, отстреливаю особо горячего татарина - и пару раз делаю вид, что стреляю. Валятся чуть не все на дистанции перестрела. Аника-воин, етить, одним махом семерых побивахом! Впрочем, многие встают - и половина прямо-таки несется к стенам крепости.

  - Епифан, а вервия прочные-то есть у нас?

  Конечно, будь у татар такая цель, Тулу бы они взяли. Но похоже, у нас тут не столько осада, сколько блокада - выдергивать из леса беглецов и брать слабо укрепленные поместья куда проще, чем штурмовать город. Еще дней десять-пятнадцать, и подойдет московское войско, как Епифан говорит.

  А пока мы, наблюдая за подтягиванием очередного мужичка из-за стены, мирно беседуем об огненном бое. Пушкаря здорово заинтересовали мои пистоли - вчерашний штурм заставил их продемонстрировать, а Григорич - мужик, пардон, жилец тульский из тех, кто вокруг всё интересное замечает. Так что треплемся потихоньку, он мне о пушкарском деле, а я ему - о механике.

  Честно говоря, для меня это, скорее, отдушина - отвлечься от мыслей о Катерине и Иване. Сумели ли уйти, надежно ли схоронились? Может, и зря я не стал поместье укреплять, пока не выкупил? С другой стороны, как не укрепляй, а оборонять кто будет? Мужики деревенские?

  О, обход воеводский! Подручные его косятся - я здесь особых тайн из умения стрелять не делал, и из того, что стрелы заговариваю, тоже. Не до того было вчера. Ну, даст господь, обойдется. Тут, как я понял, если колдун вреда здоровью кому из с в о и х не причинил, максимум - кнутом обдерут, да сошлют куда подальше. А воинские умения и вовсе... Половина бойцов сабли заговаривает, другая втихаря просит священника, или хоть монаха, освятить. Некоторые даже совмещают. На западе, говорят, иной раз клинок и на алтарь кладут - не стесняются.

  - Злой ты человек, Олег. Почто мурзенка завалил? - воевода только улыбается, хотя стрелу вчера я прямо на глазах у него заговаривал, чтобы этого щенка наглого снять.

  - Господь, кто грех убийства на себя взял, родину защищая, прощает. В послании 'к воинам', вроде, сказано. До подмоги бы продержаться, а там и каяться пойду. - мужики, изо рва вытянутые, при виде воинского начальника кланяются, и почему-то крестятся. Моих бы в Тулу - тоже, небось, крестились бы.