Часовые свободы. Беглец

В тот субботний вечер они стали вспоминать прежние деньки и разные штуки, которые вместе проделывали, а потом Джейсон начал ему рассказывать, чем он занимался со времени их последней встречи в 1946 году. Конечно, он вернулся в Нью-Йорк, потому что это был его родной город и потому что там его ждала Аннабел. У него была степень бакалавра наук университета в Луизиане, ну, ты же об этом знал, Артур (да, конечно, сказал Толстяк), и он был опытным механиком, но после того, что произошло (да, конечно, именно после этого, сказал Толстяк), он чувствовал, что больше ни на кого не сможет работать. Он чувствовал, что в мире существуют гораздо более важные вещи, которыми стоит заниматься… Вот, налей себе бурбону (спасибо, сказал Толстяк), и он вступил в группу добровольцев под названием «Сыновья американской свободы», которая, как он выяснил позже, была расистской группой, но в то время он не очень-то твердо знал, с кем ему по пути. С окончания войны прошло уже больше года, когда он вступил в эту организацию, которая в это время была охвачена страшным возбуждением в связи с судебными процессами над нацистскими военными преступниками. Это было в июле или в августе, не помню, но вскоре после того, как был казнен японский генерал-лейтенант Хомма, по чьему приказу был совершен тот роковой поход на Батан, так что группа почувствовала в этом прецедент, и они выбежали на улицы, стали раздавать прохожим листовки и выступать с обращениями, попутно то тут, то там вспугивая парочку-другую негров, но это было так себе, просто потехой; на самом деле их больше всего волновала судьба военных преступников. В октябре, когда в Нюрнберге были оглашены приговоры, среди которых было много смертных, как-то сразу выяснилось, что главная задача группы — вовсе не поддержка фашистов, а стремление согнать всех негров туда, где им только и следует находиться, то есть в Луизиану, и чтобы они не смели и носа оттуда высунуть. А через пару месяцев разразилась война в Индокитае между французами и революционерами, и тогда Джейсон понял, какой многочисленной и тщательно законспирированной была их коммунистическая организация. Он порвал с «Сыновьями американской свободы» и вступил в организацию под названием «Комитет помощи Индокитаю», КПИ, которая в основном занималась сбором средств; но все же они выпустили несколько памфлетов, в которых пытались объяснить, что стояло за всей этой борьбой в Индокитае. К счастью, ему удалось сохранить от прежних времен немного денег да плюс то, что он сумел украсть, понимаешь? (Здесь Толстяк захохотал.) Так что на жизнь ему хватало, поэтому он мог посвящать все свое время работе в разных комитетах и организациях, переходя из одной в другую по мере того, как опасность все больше заявляла о себе. В частности, коммунисты уже захватили власть в Чехословакии, и русские перекрыли сообщение между Берлином и западной оккупационной зоной в июне 1948 года, и еще это вето русских на контроль за атомным вооружением в том же самом месяце, и осуждение кардинала Миндзенти, приговор к пожизненному заключению в Венгрии, и сообщение президента Трумэна в сентябре 1949 года о том, что Россия произвела испытание атомной бомбы. Именно тогда опасность стала явственной и реальной, когда в 1950 году коммунисты были готовы к вторжению в Корею. Теперь их ничто не могло остановить. У них были эти чертовы атомные бомбы…