Часовые Запада

Гарион отодвинул бумаги.

- Я не хотел обижать тебя невниманием, дедушка, - стал извиняться он, - но я занят каждый день с утра до вечера.

Бельгарат пожал плечами.

- Со временем все устроится. Я уже поздравлял тебя?

- Вроде бы да.

- Хорошо. Значит, к этому можно не возвращаться. Люди всегда поднимают такой шум вокруг младенцев. Меня, например, они не особенно занимают. Большую часть времени с ними тратишь на пеленки и кормежки, а разговаривать с ними почти невозможно. Я бы выпил вина, ты не против? - И он указал на хрустальный графин со светлым вином, стоявший на столе.

- Нет, конечно. Угощайся.

- Тебе налить?

- Нет, спасибо, дедушка.

Бельгарат налил себе вина в высокий кубок и сел в кресло напротив Гариона.

- Ты продолжаешь свои занятия в библиотеке?

Гарион приподнялся в кресле.

- Я рад, что ты заговорил об этом. Тут такая свистопляска поднялась, что я чуть не упустил кое-что очень важное.

- Да?

- Насколько аккуратны были писцы, делавшие списки этих пророчеств?

Бельгарат пожал плечами.

- Я думаю, весьма аккуратны. А почему ты об этом спрашиваешь?

- Мне кажется, в мой список Мринских рукописей не все было внесено.

- Почему ты так решил?

- Там есть одна фраза, которая совсем не имеет смысла.

- Может быть, для тебя не имеет, но ты ведь занимаешься этим не так давно.

- Я не об этом, дедушка. Я не говорю о скрытом смысле. Там есть такое предложение, которое начинается и вдруг обрывается, толком ничего не означая. То есть у него совсем не то окончание, какое должно быть.

- Ты беспокоишься о грамматике?

Гарион почесал затылок.

- Там только одно предложение. Начинается оно так: "Но зри: камень, лежащий в центре Света, будет..." - дальше клякса, а продолжается оно следующим образом: "... и встрече сей надлежит свершиться в Месте, коего нет, и выбор да свершится там".

Бельгарат нахмурился.

- Кажется, я знаю этот отрывок, - сказал он.

- Две части не подходят друг другу, дедушка. В первой говорится про Шар, по крайней мере мне так показалось, а во второй - про какую-то встречу. Я не знаю, что за слово под этим пятном, но, клянусь, не могу представить, как эти части можно соединить вместе. Мне кажется, чего-то не хватает. Поэтому я и спросил, насколько точно переписывался текст. Мог ли писец, делавший такую работу, пропустить пару строк?

- Не думаю, Гарион, - сказал Бельгарат. - Новый список всегда сверяется со старым, и делает это не писец, а другой человек. Мы очень внимательны в таких делах.

- Что же тогда скрыто под этим пятном?

Бельгарат задумчиво поскреб бороду.

- Не могу вспомнить точно, - признался он. - Здесь Анхег. Может быть, он помнит... Или попроси его, когда он вернется в Вал-Алорн, переписать это место из его списка и прислать тебе.

- Так и сделаю.

- Гарион, не зацикливайся на этом. В конце концов, это лишь часть отрывка.

- Там немало вещей, которые занимают всего один абзац, дедушка, а оказываются очень важными.

- Если тебе не дает покоя отрывок, займись им. Это хороший способ изучать пророчества.

- Неужели тебе нисколько не интересно?

- Моя голова занята другим. Ты нашел это несоответствие, так что я предоставляю тебе право пользоваться славой его первооткрывателя и работать над разрешением загадки.

- Ты мне не очень-то помог, дедушка.

Бельгарат усмехнулся:

- Я и не старался, Гарион. Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому справляться со своими трудностями. - Он взглянул на графин. - Пожалуй, я воспользуюсь им еще раз, - сказал он.

Глава 15

"... И число их должно быть двенадцать, поелику двенадцать - число, угодное богам. Это истина - ворон явился мне во сне и говорил так. Я всегда любил число двенадцать, и вот почему боги выбрали меня, чтобы открыть истину сию всем народам".

Гарион выбранился в адрес пахнущей плесенью книги. На первых страницах еще была надежда - какие-то неявные ссылки на Свет и Тьму и дразнящий отрывок, заявлявший прямо, что "наисвятейшим будет всегда цвет небесный, если только не чует зло великое - тогда горит он алым огнем". Найдя этот отрывок, он жадно принялся читать дальше, уверенный, что наконец-то натолкнулся на настоящее и поэтому скрытое пророчество. К несчастью, все остальное в этой книге оказалось абсолютной тарабарщиной. Короткая биографическая справка в начале книги сообщала, что автором ее был купец из Драснии, чем-то там торговавший во время третьего тысячелетия, а эти секретные записки были найдены только после его смерти. Гариону было непонятно, как человек, столь некрепкий рассудком, вообще мог существовать в нормальном обществе.