Часовые Запада

Как только они вошли в лес, с лица Сенедры исчезли все признаки недовольства. Прогуливаясь между высокими соснами и елями, она набрала цветов и сплела из них венок. Утреннее солнце пробивалось сквозь ветви деревьев высоко над головой, бросая на лесной ковер из мха пятна золотистого света. От можжевельника и сосен исходил дурманящий смолистый запах, а птички кружились между высокими и стройными, как колонны, стволами, приветствуя своим щебетанием восходящее солнышко.

Через некоторое время они вышли на поросшую мхом и окруженную со всех сторон деревьями поляну, где по сверкающим камням, журча и булькая, пробирался ручеек, впадавший в лесное озеро, к которому пришел напиться воды олень с бархатистыми глазами. Олень поднял голову, обернулся, переступив своими изящными тонкими ногами, без тени испуга поглядел на них и пошел обратно в лес.

- Ах, как это прекрасно! - воскликнула Сенедра с нежной улыбкой на лице. Она села на круглый валун и начала расшнуровывать свои туфли.

Гарион поставил корзину на землю и лег, растянувшись во весь рост. Он почувствовал, как все заботы последних месяцев медленно уплывают прочь.

- Я рад, что ты это придумала, - сказал он, потягиваясь на прогретом солнцем мху. - Замечательная мысль.

- Естественно, - ответила она. - У меня все мысли замечательные.

Гарион вдруг вспомнил об одной загадке, не дававшей ему когда-то покоя.

- Сенедра, - начал он, - я давно хотел тебя спросить. Почему все имена дриад начинаются на "Кс"? Ксера, Ксанта, например?

- У нас такой обычай, - отвечала она, продолжая возиться со шнурками;

- А как же твое имя? Почему оно не начинается с "Кс"?

- Начинается. - Она стащила с ноги одну туфлю. - Просто толнедрийцы произносят его по-другому, вот и все. Поэтому и пишут иначе. Дриады вообще мало читают и пишут, поэтому написание их не волнует.

- Ксенедра.

- Почти похоже. Только дриадское "кс" звучит немного мягче.

Она улыбнулась, сняла вторую туфлю и с наслаждением пошевелила пальцами ноги.

- Зачем ты разулась? - рассеянно спросил Гарион.

- Мне нравится чувствовать мох под ногами и еще мне хочется искупаться.

- Слишком холодно. Этот ручей вытекает из ледника.

- Я только окунусь - мне это не повредит.

Она пожала плечами. Затем, словно отвечая на вызов, поднялась и начала скидывать одежду,

- Сенедра! А если кто-нибудь увидит?

Она рассмеялась серебристым смехом.

- Ну и что, если увидят? Я не собираюсь из-за всяких глупых условностей купаться в одежде. Не будь таким занудой, Гарион.

- Не поэтому. Просто...

- Что?

- Не важно.

Она вбежала в озеро, повизгивая от восторга и обжигающей льдом воды. Оттолкнувшись, она нырнула, доплыла до другого берега, где в хрустально-прозрачную воду свешивалось поросшее мхом бревно, и встала на дно. Волосы ее струились по плечам, а на губах играла проказливая улыбка.

- Ну?! - крикнула она ему.

- Что - "ну"?

- Ты идешь?

- Нет, конечно.

- Неужели всемогущий Повелитель Запада испугался холодной водички?

- Всемогущий Повелитель Запада не желает подхватить простуду ради удовольствия поплескаться в ледяной воде.

- Гарион, ты определенно становишься занудой. Сними свою корону и расслабься.

- На мне нет короны.

- Тогда сними что-нибудь другое.

- Сенедра!

Она снова рассмеялась и принялась болтать ногами, поднимая в воздух миллионы искрящихся капель воды, которые, как алмазы, сияли в лучах утреннего солнца. Затем она легла на воду, и ее волосы медным веером рассыпались по гладкой поверхности озера. Венок, который она сплела, после купания разошелся, и на воде покачивались полевые цветы.

Гарион сидел на подстилке из мха, удобно прислонившись спиной к стволу дерева. Грело теплое солнце, и ноздри его наполнял пьянящий запах травы, деревьев и лесных цветов. Из-за высоких стволов вылетела бабочка с узорчатыми золотисто-голубыми крыльями. Привлеченная ярким цветом, или запахом, или чем-то еще, она устремилась к озерку и цветам, качавшимся на нем. Бабочка перелетала от одного цветка к другому, слегка касаясь их крыльями. Сенедра, затаив дыхание, медленно погрузила голову в воду так, что на поверхности осталось только ее лицо. Бабочка все ближе и ближе подлетала к застывшей в ожидании королеве. И вот, опустившись к ее лицу, бабочка нежно коснулась крыльями ее губ.

- О, замечательно, - рассмеялся Гарион. - Теперь моя жена общается с бабочками.

- Ради поцелуя я готова на все, - отвечала она, бросив на него лукавый взгляд.

- Если ты хочешь поцелуя, я могу это взять на себя.

- Интересная мысль.Тогда поцелуй меня прямо сейчас.А то мой дружок уже охладел.- Она махнула рукой на бабочку, которая, трепеща крыльями, уселась на склонившийся над водой куст. - Иди ко мне, Гарион.

- Ты же на самой середине озера, - заметил он.

- Ну и что?

- Выходить ты, по-видимому, не собираешься.

- Ты предложил поцелуй, Гарион. Без всяких условий.

Гарион вздохнул, поднялся на ноги и начал раздеваться.

- Мы оба об этом пожалеем, - предупредил он. - Летние простуды долго не проходят.

- Ты не простудишься, Гарион. Давай же.

Поежившись, он решительно вступил в ледяную воду.