Часовые Запада

Вскоре после этого, когда миновала весенняя распутица, пришло обещанное письмо от короля Анхега. Гарион сразу же понес копию загадочного отрывка в библиотеку, чтобы сверить текст со своим списком. Положив два листа рядом, он принялся ругаться. На списке Анхега было пятно в том же самом месте!

- Я же говорил ему! - бушевал Гарион. - Я же специально сказал ему, что мне нужно видеть именно это место! Я даже показал ему! - Сердито ругаясь, он заметался по комнате, размахивая руками.

Удивительно, но именно Сенедра исцелила своего мужа от легкого помешательства на Мринских рукописях. Конечно, внимание маленькой королевы было почти полностью обращено на новорожденного сына, и Гариону казалось, что она едва ли замечает, что он, Гарион, говорит и делает. Юный принц Гэран был окружен чрезмерной заботой. Сенедра брала его на руки почти каждую минуту, когда он не спал, и часто даже тогда, когда спал. Он был спокойным мальчиком и редко плакал или выражал недовольство. Постоянное хлопотание матери вокруг колыбельки он переносил весьма спокойно и невозмутимо, милостиво принимая все тисканья, воркования и порывистые поцелуи. Гариону же казалось, что Сенедра немного перебарщивает. Как только она на минутку оставляла Гэрана в колыбели и у Гариона появлялась возможность подержать его самому, ручки маленькой королевы уже тянулись к пуговкам на платье и она мирно сообщала, что Гэрана пора кормить. Гарион вовсе не стремился лишить сына еды, но ребенок обычно при этом совсем не выглядел голодным.

Через некоторое время, когда Гарион наконец привык к постоянному присутствию Гэрана в их жизни, он снова почувствовал, как темная, затхлая библиотека словно зовет его к себе. Способ работы, предложенный ему бесстрастным голосом, оказался на удивление хорош. Немного попрактиковавшись, Гарион обнаружил, что может бегло просматривать страницу за страницей, а там, где среди обычного текста прятались отрывки пророчеств, взгляд его сам останавливался. Во многих случаях было совершенно очевидно, что писцы даже не осознавали, что они пишут. Часто какое-нибудь предложение вдруг обрывалось, перескакивало на пророчество и снова продолжалось дальше с того места, на котором остановилось. Гарион считал, что, даже читая написанное, такой писец-пророк и сам не видел, что написал.

Однако самыми важными оставались Мринские рукописи и в меньшей степени - Даринские.

Отрывки из других работ что-то проясняли или дополняли, но только два главных пророчества придавали всему завершенный вид, отсекая лишнее. Продолжая работу, Гарион начал составлять подробный указатель, присваивая номер каждому новому отрывку и увязывая этот номер с буквенными кодами, которыми был снабжен каждый параграф Мринских рукописей. Таким образом, он обнаружил, что каждый параграф рукописей подтверждается или объясняется тремя-четырьмя строчками из других работ, - все, кроме отрывка с пятном, ставшего камнем преткновения.

- Ну, как ты сегодня поработал, дорогой? - прямо спросила Сенедра однажды вечером, когда он вернулся в королевские апартаменты в дурном настроении. В это время она кормила Гэрана - разрумянившаяся от нежности, держала его у груди.

- Я уже почти готов сдаться, - заявил Гарион, падая в кресло. - Наверное, лучше всего было бы запереть библиотеку и выбросить ключ.

Сенедра посмотрела на него с обожанием и улыбнулась:

- Ты же знаешь, Гарион, лучше тебе от этого не станет. Ты и сам понимаешь, что через день-другой ты не утерпишь, а нет такой двери, которую ты не смог бы вышибить.

- Может, тогда сжечь все эти книги и свитки, - мрачно сказал он. - Я больше ни о чем не могу думать. Я чувствую, что там, под этим пятном, что-то спрятано, но нигде нет никакой подсказки, что бы это могло быть.

- Если ты сожжешь библиотеку, Бельгарат превратит тебя, например, в редиску, - с улыбкой предостерегла она его. - Ты же знаешь, как он обожает книги.

- Что ж, может быть, было бы неплохо побыть какое-то время редиской, - ответил он.

- Гарион, это же так просто, - сказала она тем ангельским голоском, который всегда сердил его. - Раз все копии с пятном, почему бы тебе не взглянуть на оригинал?

Он смотрел на нее.

- Где-то же он должен быть, правда?

- Ну, надеюсь... да.

- Узнай, где он, и езжай посмотри или пошли за ним.

- Я об этом и не подумал.

- Конечно. Куда приятнее бушевать и ругаться и вообще быть всем недовольным.

- Знаешь, Сенедра, а ты и впрямь здорово придумала.

- Само собой. Вам, мужчинам, всегда надо все усложнять. В следующий раз, когда у тебя будут проблемы, дорогой, просто приходи ко мне. Я скажу тебе, что делать.

Гарион оставил эту едкую реплику без внимания.

На следующее утро первым делом Гарион отправился в город и зашел в храм Белара к ривскому священнику. Священник оказался мягким человеком со спокойным лицом. Не в пример служителям культа Белара из крупных храмов на континенте, которые частенько больше занимались политикой, чем заботились о своей пастве, глава ривской церкви пекся исключительно о благополучии - как физическом, так и духовном - простого народа. Гариону он всегда очень нравился.