Часть 1. Клан Кристиана

– Зато у меня хер длиннее! – уверенный в численном превосходстве отозвался парень…

Я покачал кортиком:

– Это поправимо…

И стремительный рывок вперед. Одна рана на горле. Один готов. Прочь от фонтана, бьющего из горла…

Второй бросился прочь. Недалеко. Он врезался в дерево – голова лопнула. Я помог…

Третий отбросил прочь кинжал и что-то пытался сделать, жестикулируя ладонями…

Между рук промелькнуло несколько искр. Эге! Да ты, оказывается, колдун! Я улыбнулся, обнажая стремительно вырастающие клыки.

– Не подходи! – бросил он мне, стоящему в семи метрах.

Я ничего не ответил: такие 'маги' мне не страшны. Вместо этого я метнул в него клинок…

Снайпером я никогда не был. Да и бросаться ножами также не обучен-с. Кортик пролетел мимо головы парня, отрезав ему ухо, и пропал в темноте. Парень вскинул руки к уху, забыв о своей попытке что-то наколдовать…

Я подобрал его собственный кинжал и подошел, сбив его на землю. А потом навис над ним, взяв за шиворот:

– Передашь привет Харону? – спросил я, доставая две пятирублевые монетки.

– К-кому?

Я презрительно усмехнулся и вогнал кинжал прямо в сердце. И встал, убирая монеты обратно в карман.

Ну что за народ пошел? Даже Харона-лодочника не знает. Ну, и фиг с ним, с народом…

А парень? А парень пусть плывет через Стикс 'зайцем'…

Я собрался искать свой кортик, канувший в темноту, как навстречу мне шагнули две фигуры в черных балахонах. Одна из них сжимала мой клинок…

– Виктор?! – Донесся из-под капюшона приятный женский голос.

Я кивнул. Девушка откинула капюшон, уставившись на меня красными глазами. Вампир…

Вторая фигура протянула мне кортик:

– Ты должен уйти. Уходи!…

***

Я ушел, не говоря ни слова. Выбравшись из парка, подошел к ближайшему дому, взглянул на название улицы. Потом внутренне поежился: территория клана Элиота. Значит, Александр не врал – у него с ними действительно договоренность…

Я полчаса просидел на скамейке, топя одну сигарету за другой. Вспомнились слова Лайка: '… главное, чтобы это не вошло во вкус… иначе не остановишься…', но прогнал мысли прочь.

Перед глазами стояла беловолосая девушка. Черт, надо было хоть телефон взять. Ага, очень была подходящая ситуация, как же!…

Я скрипнул зубами, закрыл глаза. Плечи рванула боль – я искал забытья в полете…

Но крылья жили своей жизнью. Словно кто-то внутри меня руководил ими. Тот самый темный? Я планировал над крышами домов, быстро опускаясь. Крылья несли меня прямо на сплошную стену, рядом с темным провалом окна…

…Ну, и какого черта?! Хорошо же я выгляжу – черное пятно на белой стене под лунным светом на уровне одиннадцатого этажа! А, была, не была!…

Я коснулся ладонями холодного пластика окна, закрыл глаза, представляя, как медленно поворачивается ручка по ту сторону (несложный фокус в руках даже такого 'мага', как я)…

Окно бесшумно отворилось, и миг спустя я уже сидел на подоконнике, затем шагнул в комнату, ступив на толстый ковер, скрадывающий звук шагов…

И замер, пораженный в самое сердце. Ангел спал, натянув тонкое одеяло под подбородок. Белые волосы разметались во сне по всей подушке. Мне захотелось прикоснуться к ним, пропустить их сквозь пальцы, чувствовать, что они нежнее шелка…

Я сдержался. Ангел и так спал беспокойно. Я видел, как бегают зрачки под закрытыми веками. Наверняка на ее сон оказала влияние встреча, произошедшая менее часа назад…

Я осмотрел комнату, шагнул к книжной полке. И улыбнулся: она была полностью заставлена такими мастерами вампирского декаданса, как Энн Райс, Лорел Гамильтон, Нэнси Коллинз и многие другие. Был даже 'Дракула' Брема Стокера. Вы читали 'Дракулу'? Я – нет. Но, быть может, как-нибудь исправлю это упущение. А, может, и нет…

Я протянул руку, взял том Гамильтон 'Запретный плод', прочитал на обратной стороне:

Страсть – это игра.

Опасность – это игра.

Гибель – это игра.

Потому что нет в мире игры более стильной,

Чем игра со смертью…

Да, все именно так. Я вернул книгу на место, взял другую, кажется, Энн Райс. Открыл не глядя, ткнул наугад пальцем в абзац. Опустил взгляд. Нет, ну надо же, как вышло! Такое случается, наверное, раз в тысячелетие:

'… в полном одиночестве я предаюсь мечтам и жажду отыскать в какой-нибудь освещенной лунным светом комнате юное и нежное существо…'.

Я оглянулся: юное и нежное существо спало. Я улыбнулся. И, послав ангелу воздушный поцелуй, растворился в ночи…

Глава 10.

Границы вашей души

Я не сумею открыть.

И твой холодный расчет

Твоя немая игра

Ты не берешь меня в счет -

Ты жертва не для меня.

(Deform)