Часть 1

Из дома вышли улыбающиеся женщины. Маша, Таня и его Ксюша. С надеждой проводив их глазами, Серый шустро рванул на лесопилку.

Троих мужиков, работавших у Звонарёва, Иван забрал, сказав, что вернёт их через месяц. Геннадьич понял, что вернутся к нему другие люди. Люди Хозяина. Как, например, Андрюха, о котором в посёлке ходили жуткие слухи. А ещё Сергей Звонарёв понял, что его сын и крестник Ивана, Серёжка Звонарёв-младший всегда будет на своём месте. ПОД Хозяином.

В душе что-то защемило.

– А на этот месяц я тебе своих ребят в помощь пришлю, уяснил?

Строитель закивал.

'Ещё немного и 'смотрящим' будет Андрюха. Ё!'

Внезапно у Сергея сильно заболел живот.

Работников Звонарёва Иван забрал, конечно, не просто так.

Во-первых, надо было познакомиться.

Во-вторых, Олегу было дано задание хоть чему-нибудь их научить. Конечно, парни они и так были неслабые и кулаками помахать умели – другие тут не выживали, но всё-таки… Это был резерв, а резерв должен быть обучен.

Ну, и, в-третьих, женщины.

'Мои люди имеют право на выбор. Надеюсь, они это оценят'

Парни это оценили. Через две недели, после долгого собеседования с капитаном, все трое присягнули на верность Хозяину. В Бахчисарай каждый вернулся с молодой и красивой женой. Те самые девочки с серьёзными глазами получили шанс на счастливую жизнь.

К концу апреля Иван 'распродал' всех оставшихся свободных женщин. Распродал цинично, жёстко, не спрашивая их мнения. Он просто вызвал к себе Бориса и, матом прервав его доклад о знаниях и умениях всех жителей западного Крыма, просто потребовал отметить из тридцати двух одиноких мужчин Бахчисарайского округа одиннадцать самых достойных. Молодых и работящих. И не конченых уродов.

– Понял, бля?

Бывший директор школы испуганно вжал голову и, немного подумав, отметил галочками нужных людей.

– Отдашь этот список Стасу. Скажешь ему: я велел ему этих людей собрать и привести ко мне, понял? Пшёл!

Борис Михайлович кивнул и пулей унёсся вдаль.

– Слушать меня, твари!

Олег, в окружении своих бойцов стоял перед кучкой оборванцев, созванных по воле шефа.

– Сейчас. Каждый. Из вас. Получит. В пожизненное пользование. По бабе.

Мужики сначала замерли, а потом радостно заорали.

– Молчать! Через некоторое время я лично, в сопровождении Андрюхи, проверю всех и спрошу у ваших женщин, как вы с ними обходитесь. И не дай Бог мне узнать, что-нибудь плохое. Хозяин велел убить каждого. Сразу. На месте. И сделает это кемеровчанин. Дошло? Ясно? Не слышу!

Бирюки, вытягивая шеи в надежде рассмотреть вожделенных женщин, нестройно пробормотали 'ясно'.

– Теперь вы. Все. Должны. Ближайшие три месяца будете со своими женщинами жить здесь. Будете строить дома. А потом – уйдёте.

Стройся! На пра-ву! Шагом арш!

Маша угасала. Не помогало ничего. Все три медика, имевшихся в распоряжении Ивана, лишь разводили руками и отводили глаза. Даже Док, которому в плане медицины Иван доверял абсолютно.

– Либо выживет, либо нет. Как там эта штука надавит на мозг – никто не знает.

Док поцеловал руку Марии и, впервые отказавшись от традиционного стопарика, вышел.

Никаких молитв Ваня не знал. И молиться он не умел. Даже как перекреститься – не знал. Впервые в жизни, почувствовав себя беспомощным, Маляренко захотел прислониться к чьему-нибудь плечу. Укрыться от невзгод и бед. И попросить Его о прощении. За все годы неверия. За гордыню и за злые слова.

Сегодня ночью Манюне было особенно плохо. Иван, плача, как мог помогал ей, утешая и целуя её, но она его не слышала. За стеной, обняв Анютку, рыдала Таня.

Утром Маше стало немного лучше и она уснула. Поглядев в окно на серое утро, Иван оделся и вышел из дома.

Кто-то его окликнул, он не ответил.

'Часовой, наверное'

Иван шёл навстречу солнцу, не чуя под собою ног. Море и посёлок остались далеко позади. Наконец, силы оставили его и он повалился на землю.

'Господи, помоги!'

Перед глазами колыхалась зелёная травинка. По ней полз жучок.

'Прошу тебя, пожалуйста, я сделаю всё…'

Жучок посмотрел Ване в глаза и кивнул.

Всё вокруг заволокла тьма и мужчина потерял сознание.

– Знаешь, сучччок, а я тебе завидую!

– Это опять ты? Я не с тобой хотел поговорить.

– Да знаю я. Я ЕГО не встречал. Врать не буду. Знаешь, спасибо тебе за племяшку. Я, честно говоря, доволен. Родная кровь всё-таки.

– Скажи, Маша будет жить?

– Не знаю, брат. Никто не знает. Верь. Надейся. Если веришь – молись.

– …

– Открою тебе маленькую тайну. Я думаю, она выживет.

БУМ!

– Ну всё. Тебе пора. Просыпайся. До встречи, брат.

БУМ! БУМ!

– До встречи, брат!

БУМ! БУМ! БУМ!

Иван захрипел и пришёл в себя. Вокруг стояли люди. Много людей. Он лежал на своём топчане, на своей веранде, а в лицо ему с тревогой заглядывала заплаканная Таня и, со слабой улыбкой на бледном лице, утомлённая Маша.

Кризис миновал.