Часть 1

'Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Да и хрен с ним! Будь что будет!'

– Шеф!

Иван удивлённо оглянулся.

'Чего ещё?'

Дружинник, ни слова не говоря, облапил его своими могучими ручищами.

– Удачи!

Следом, на прощание, Ивана обнял Франц.

– И-и-и, раз!

Ни бить, ни убивать Ваню, как оказалось, никто и не собирался. Мужчины, которые его встретили на берегу, все как один были серьёзные, положительные и с выправкой.

Ваня затосковал.

'Це ж сердюки!'

На лбу Войтенко аршинными буквами читалось: 'восемь классов и спецназ'. Спиридонов тоже… изо всех сил изображал отца-командира, рассказывая о 'законе степи' и тому подобной чуши.

Маляренко мысленно хрюкнул. Перед глазами проплывали картинки из далёкого стройбатовского прошлого и кинофильма ДМБ. Почему то отчётливо вспомнился 'дикий прапор'. Ваня 'хрюкнул' в полный голос. Местный босс удивлённо обернулся и пригласил Ивана откушать чем Бог послал.

Целый день Ваня прошлялся в одиночестве. Ну как в одиночестве? Компанию ему составлял специально обученный Вася. Конвоир и гид в одном лице. Лукин исчез среди шумных женщин и больше не появлялся, а сам Иван, то сидел в бане, то в столовой, а то и вообще – раздербанил малую копёшку сена, сложенную у стены и завалился спать.

– Ты! – Злобный шёпот раздался прямо над ухом. – Ты чё? Не мог его в гостевой дом проводить?

'Войтенко'

– Станислав Данилович, я только на минутку отвлёкся. Откуда ж я мог знать, что он вот так сразу вырубится? Будить?

'Хе хе хе. Боец, боец'

– Я тебе разбужу! Карауль!

Ваня незаметно улыбнулся и по-настоящему заснул.

Дурацкое пофигистическое настроение, с которым он высаживался на незнакомую территорию поутру, исчезло, словно дым. Вокруг был реальный посёлок, в котором жили настоящие люди, которые требовали к себе настоящего, серьёзного отношения. Иван открыл глаза. Он всё так же лежал на сене, но голова его уже покоилась на подушке, а сам он был укрыт тёплым шерстяным одеялом. Почищенные ботинки аккуратно стояли рядом.

'Спасибо вам, добрые люди!'

Маляренко обулся, растолкал бессовестно дрыхнувшего конвоира и отправился наводить мосты любви и дружбы.

Видимо Лукин уже доложился своему начальству, потому как перемену в отношении к себе Иван уловил сразу. Вчера оба, что Войтенко, что Спиридонов были нейтрально-вежливы и не более. Сегодня они смотрели напряжённо, испытующе, как-будто ожидая от него какого-нибудь подвоха.

'Уже наплёл, уррродец'

Ваня широко улыбнулся и отложил ложку.

– Это был не я! Я – хороший!

Начальство ошарашено переглянулось.

'Что за клоун?'

Маляренко вздохнул, согнал с лица придурковатую улыбку и постарался тщательно сформулировать свои мысли.

– Здравствуйте, меня зовут Иван Маляренко, я родился в городе Алма-Ате, в семидесятом году. Я был командирован на дальний восток…

Подробный рассказ занял три часа. Мужчины слушали его молча, не перебивая и не торопя. Иван время от времени прикладывался к кувшинчику с квасом и говорил, говорил. Он говорил чистую правду, не утаивая и не скрывая ничего. Рассказывая обо всех своих промахах и неудачах. О победах и успехах. Он привык говорить правду и не считал, что ложь во спасение – благо.

– В заключение хочу сказать, – Иван резко подался вперёд, – Я всегда говорю правду и всегда держу своё слово. На том стою.

Местное начальство снова ошарашено переглянулось – переход от расслабленного состояния к агрессии был слишком резок и неожиданен.

– И кстати, посёлок мне ваш – не нравится!

'Бля, кто меня за язык тянет? Заткнись, урод!'

Спиридонов оскорблённо вскинулся.

– Это ещё почему?

Иван посмотрел на низкий корявый потолок и пожал плечами.

– Домишки не очень. Не веришь – у Лукина спроси.

Судя по всему, местным боссам требовалось время, чтобы переварить всё то, что на них вывалил Иван, они вызвали бойца и попрощались до завтра.

Давешний конвоир отвёл Ивана на кухню, где симпатичная и смешливая женщина налила ему огромную миску горячей ущицы и вручила полкраюхи горячего ХЛЕБА!

Ваня выпал в осадок. Тарелка, случайно задетая локтём, полетела на пол. Гость, к полному изумлению всех присутствующих, вцепился двумя руками в хлеб, поднёс его к лицу и принялся им ДЫШАТЬ.

Какое же это было чудо! Хлеб, настоящий, серый, ноздреватый хлеб. Как же он пах! Трясущимися пальцами Ваня отщипывал от краюхи кусочки, мял их пальцами и отправлял в рот.

С замирающим сердцем, боясь услышать отрицательный ответ, Маляренко заискивающе посмотрел на повариху.

– А ПИВО ЕСТЬ?

Весь лёд недоверия растаял сам собой. Мужики сидели под камышовым навесом на берегу реки. Разумеется с удочками. И, конечно, с пивом и вяленой рыбкой. Рядом, на самодельном гриле, жарились и шкворчали домашние колбаски. Запах был – умопомрачительным! Только ради этого стоило сюда приплыть! И пусть эти люди живут в неказистых домишках, но они знали толк в нужных и правильных вещах!

– А Фермер еще и тёмное варит. Крепкое, зараза. И душистое!

Маляренко страдальчески застонал и очень захотел в гости к неведомому Фермеру.