Часть 7 : Превращения.

Она почти ничего не знала о том, что она сейчас будет делать. Она лишь следовала советам Коша, раздававшимся в ее сознании. Увы, но понять их было отнюдь не просто. Лита никогда не пыталась делать что-то подобное раньше, но ведь, когда она в первый раз сканировала Деленн, что-то прошло от Деленн к ней. Так почему же не позволить этому чему-то двинуться в обратном направлении?

- Надеюсь, это поможет, - сказала она себе.

Закрыв глаза, она прикоснулась к сознанию Деленн. Только бы их не поймали за этим делом. Впрочем, она легко сумеет оправдаться. Она еще не совершила никакого поступка с необратимыми последствиями.

И вот, она напрягла свою волю и... перестала существовать.

- Я не позволю причинять зло маленьким, здесь, в моем великом храме.

- Более ценна для меня.

- Третий принцип просветленной жизни... готовность к самопожертвованию, сознательная способность пренебречь инстинктом самосохранения ради благого дела, ради друга, ради любимых...

- Я должен идти по зову моего сердца, Деленн. Прости меня.

- Исил-за вени. Во имя Валена.

Мысли, чувства, воспоминания, голоса, имена, места, друзья, ушедшие любимые, новые любимые, рождающиеся мечты, гибнущие мечты, крик, плач, смех, любовь, ненависть, страх, жизнь, смерть, распад, хаос, порядок, добро, зло, тени... Тени...

Крик застрял в горле у Литы. Она еле находила в себе силы дышать, ощущая свою невероятную, немыслимую близость с Деленн. У них не оставалось ни одной неразделенной мысли, ни одного неразделенного чувства. Обе они могли безошибочно узнать любого человека, виденного лишь в памяти другой.

Это было самое чудесное и сильное переживание в жизни Литы.

Рука Литы бессильно соскользнула с ладони Деленн. Она осела на пол, завалившись навзничь. Ей еле хватало сил, чтобы дышать.

- Как? - задала она мысленный вопрос голосу в своей голове. - Откуда ты знал, что это произойдет? Почему ты сделал это?

- Связь, - послышался ей ответ. - Вместе. Цель. Ты поймешь. Когда придет время.

Лита, наконец, нетвердо поднялась на ноги, и, опираясь на стол, взглянула на Деленн.

- Ты... как...?

- Кажется, мне лучше, - тихо вымолвила Деленн.

Ее глаза уже не были младенческими, но она была явно... не в обычном расположении духа. Лита читала ее, как раскрытую книгу.

- Я чувствую себя... странно.

- Ничего удивительного, - сказала Лита. - Если я правильно поняла суть этой... связи, то ты только что прожила целую жизнь, выросла и повзрослела за несколько секунд. Я тоже чувствую себя странно. Ты... это ты?

- А что делает меня мной? У меня... есть моя память, мои... мысли. Это так, но вот все остальное... я не знаю. Все это было так давно. Слишком давно. Я не должна была остаться в живых.

- Вот именно, если кто-нибудь услышит о том, что произошло, мы обе погибнем. Тебе нужно убираться с Проксимы, и быстро.

- Шеридан! - Деленн вскочила, как будто только что вспомнила о нем. - Мы должны помочь ему... и командору Корвину. Они необходимы нам.

- Ты с ума сошла? Чем быстрее мы уберемся из этой камеры... у нас совсем нет времени! Даже вытащить одну тебя отсюда уже очень сложно, так что...

- Так что?

Лита почувствовала, как ледяная рука сдавила ее сердце. Она обернулась. Ей очень хотелось ошибиться. Она взмолилась, чтобы этот голос оказался всего лишь иллюзией, но она уже понимала, что он безнадежно реален.

В дверном проеме стоял мистер Уэллс.

- Полагаю, вы собираетесь мне объяснить, что вы здесь делаете? - спросил он тихим голосом. - И как вы сюда попали?

Лита замешкалась, подбирая подходящий ответ. С Уэллсом было что-то... не так. Его прежняя, безупречная, манера держать себя куда-то пропала, а его взгляд... раньше его отличал от всех людей самый сосредоточенный, холодный и неприятный взгляд, который только доводилось встречать Лите. Но теперь он не смотрел на Литу. Он вперился глазами в Деленн. И в его глазах пылала подлинная, неприкрытая ярость.

- Я жду, - раздельно проговорил он.

Лита ощущала потоки его мысленной ауры. Это было похоже на мягкую глину, ползущую сквозь пальцы. Она поняла, что чаша его гнева вот-вот окажется переполненной. За фасадом демонстративного спокойствия бушевало яростное пламя, и лишь мгновения отделяли его от взрыва. В нем пылали гнев, скорбь и ненависть, которой он очень долго не давал выхода.

И из-под этой бури гнева и злости сквозила невероятная боль.

Лита не отрабатывала специально этот трюк, но против Ивановой это один раз помогло. Она решила, что это может сработать и теперь. Мысленно ринувшись вперед, чувствуя в себе мощь ворлонца, она ворвалась в сознание Уэллса.

Боль!