Часть 8 : Другая половина моей души.

... себя чувствуешь? Она не знала. Она не могла понять, что происходит внутри неё. Она предполагала, что ей предстоит испытать боль, пережить... трудности перехода из одного состояния в другое, но такого она не ждала.

Но как она может говорить ему о своих неприятностях, когда у него самого так много кровоточащих душевных ран? Деленн казалось, что она никогда не сможет забыть его лицо, каким она видела его в момент смерти Анны. Это было лицо человека, в котором стремительно гасли остатки надежды и девственной чистоты. Деленн уже не верилось, что между ними может снова возникнуть их прежняя... атмосфера взаимопонимания. Они были близки друг другу, — настолько близки, насколько это вообще возможно для человека и минбарца. Теперь же... он по-прежнему приходил к ней, по-прежнему слушал её, но в их разговоре всё чаще возникали неловкие паузы, как будто они оба боялись сказать что-то такое, что может причинить другому боль.

— Со мной всё нормально, — прошептала она.

С ней не было всё нормально. Она помнила, что говорили ей доктор Хоббс и доктор Кайл.

— Я хочу сразу заявить, что мне ничего не известно ни о той технологии, посредством которой произошло ваше изменение, но о его природе, — начала тогда доктор Хоббс.

Это была мягкая, приятная в общении женщина, которая говорила с Деленн без всякой натянутости. Деленн всё ещё побаивалась землян, и осознание того, что хоть кто-то не смотрит на неё, как на убийцу-минбарку, порождало в ней робкие искорки счастья.

— Я могу говорить лишь о том, что мне удалось выяснить, и я скажу сразу, что ничего хорошего в этом нет.

Ваша биология очень нестабильна. Вы сказали, что процесс не был закончен. Это полностью согласуется с моими данными. Ваши жизненно важные системы и органы разлажены, и особенно меня беспокоят возможные проблемы с сердцем. Впрочем, я предполагаю проявление и менее... опасных симптомов. Среди них я бы назвала сильные головные боли, тошноту, может быть, даже, потери памяти.

— Я наблюдаю у себя их все, — призналась она.

— Я так и предполагала, но боюсь, что положение может ухудшиться. Я могу назначить вам лечение, чтобы попытаться погасить некоторые из симптомов, но мне придётся делать это крайне осторожно, чтобы не повредить обеим частям вашей смешанной биологии. Самое же печальное то, что я не в состоянии добраться до корня проблемы, если только у вас не осталось какой-нибудь части того прибора или приспособления, с помощью которого вы проделали вашу трансформацию. Если бы я могла взглянуть...

— Он был конфискован мистером Уэллсом, — ответила ей Деленн. — В данный момент, он находится на Проксиме-3.

— В таком случае, боюсь, что мне удастся сделать немногое. По самым оптимистичным прогнозам, пройдёт лишь два-три месяца, и главные системы вашего организма откажут полностью. И я уже ничем не смогу вам помочь.

— Два-три месяца мне будет достаточно. Спасибо вам, доктор.

Деленн пыталась скрыть свой испуг, вызванный той беседой, но ей не очень хорошо это удавалось. Она хотела спрятать свой страх и от себя, и от Джона, который не упоминал об этом в разговорах с ней. По крайней мере, до сих пор.

— Сколько... нам осталось до прибытия на место? — задала вопрос Деленн, старясь не обращать внимания на то, что Джон был так близко к ней.

Она могла посмотреть ему в глаза и увидеть там всю череду пережитых им потерь, боли и мук; и кто знает, за какую долю этих мук она должна винить себя?

— Несколько часов, не больше, — ответил он. — Я... дело в том, что... — он отодвинулся от неё, присев на колени. — Хотел бы я знать, что замышляет Бестер.

— Ты не веришь ему?

— Я не верю никому, Деленн. Никому.

И даже мне, — грустно подумала она. — А почему бы и нет? Разве я сделала что-то такое, чтобы он поверил мне?

— Что он сказал тебе? Какие он дал тебе приказы?

— Вот это-то как раз и есть самое смешное во всей истории...

Шеридан, выполняя просьбу Бестера, пришёл к нему. Пси-коп был хмурым и озабоченным. Однако когда капитан вошёл в комнату, он встретил его улыбкой. В дверях Шеридан разминулся с капитаном Бен Зайном. Ответом на его осторожное приветствие была молчаливая гримаса хмурого долготерпения.

— А-а, капитан Шеридан.

Ему не нравилась щучья улыбка Бестера. Причина, по которой Бестер мог улыбаться, не показалась бы приятной нормальным людям.

— Ну, и как вам "Парменион"?

— Очень неплохо, — ответил Шеридан. — Это хороший корабль, с профессиональной командой.

— Отлично. Я доволен, что он вам нравится. Жаль лишь, что у вас не будет времени привыкнуть к нему.

Капитан, минбарцы начали наступление на Проксиму-3.

Шеридан с шумом выдохнул воздух. Что ж, он знал, что рано или поздно это случится. Нельзя было сказать, что эта новость потрясла его до глубины души, но, всё же...

— Будем ли мы предпринимать какие-нибудь действия? — задал осторожный вопрос Шеридан.