Часть 8 : Другая половина моей души.

— А вы не припоминаете тот случай, когда вы сами нарушили приказ Правительства Сопротивления в глупой попытке атаковать минбарцев на их территории, чтобы спасти капитана Шеридана? — настаивал Кранц.

Проклятье! — подумал Корвин. — Откуда он узнал об этом?

Во всем громадном пространстве, где разворачивалась Битва, по всей видимости, присутствовало лишь два человека, которые были в курсе планов своего начальника, — Альфреда Бестера, эсквайра. Но капитан Ари Бен Зайн и его непременный спутник мистер Харриман Грей (P10) на радиосвязь не выходили. Может быть, это было следствием простой радиоинтерференции или каких-то помех. А может быть, очередной корабль Теней оказался для них последним.

И если это так, то многие вопросы остаются без ответа.

— Есть связь с "Озимандиасом"? — задал вопрос Корвин.

— Нет, сэр, — отозвался один из техников. Какая же у него фамилия? Гуэрра? Да, что-то в этом роде. — Ни звука.

— А что с "Вавилоном"?

Это было странно, если вокруг еще оставалось что-то, что можно было бы счесть странным. "Вавилон" был кораблем капитана Шеридана. После того, как он... был, в некотором роде, вынужден бежать с Проксимы, Бестер возвратил его Правительству Сопротивления. Корвин предполагал, что в следующий раз, когда ему придется увидеть этот корабль, его орудия будут палить по нему. В конце концов, ведь Правительство считало его и капитана предателями, сочувствующими минбарцам.

И вот теперь "Вавилон" нежданно-негаданно сражается, как и они, против Теней, которые, вроде бы, являются союзниками Правительства Проксимы.

Корвин давно отчаялся понять всю Вселенную. Он был бы счастлив, если бы ему удалось до конца понять хотя бы свой собственный маленький ее уголок.

Ресницы Алисы задрожали, и он встретил ее взгляд.

— Командор, — пробормотала она. Это был не ее голос, не голос той жизнерадостной молодой девушки, с которой они с капитаном разговаривали так недавно. — Ком...

— Они пока далеко, — сказал ее он. — Отдыхайте.

Она попыталась кивнуть в ответ, но у нее явно не хватало сил на это.

— Командор! — воскликнул вдруг Гуэрра, если его и в самом деле звали именно так. — Кажется, минбарцы отходят.

— Думаете, они намерены отступать?

— Возможно.

Корвин задумчиво мял лицо ладонью. Что в действительности минбарцы могут противопоставить Теням? В самом ли деле они отступают?

Или это просто какая-то хитрость?

— Следуйте за минбарцами, — решился он. — Но сохраняйте дистанцию, и если хоть один из этих здоровых паучищ покажется поблизости, удирайте со всех ног.

— Я.. могу... — зашептала Алиса.

— Нет, — отрезал Корвин. — Вы не можете.

Он перевел взгляд на корабли минбарцев.

Где-то там... сейчас был капитан. Корвин думал о том, удалось ли ему уже убежать к этому моменту. Это ведь только вопрос времени...

* * *

В камере было темно, но он и не думал, что будет иначе. Капитан Шеридан за долгие годы привык блуждать во тьме.

Когда это началось? Когда он впервые шагнул на эту затянутую мглой дорогу? В той камере, с Ивановой? В рубке "Вавилона", когда он убил свою жену? В момент своей яростной, безумной атаки на минбарские корабли у Марса?

Или это все было предначертано свыше? Может быть, с самого детства его предназначением было блуждать во тьме?

Шеридан не верил в Судьбу, но это еще не означало, что Судьба не верила в него.

Деленн. Все сходится на ней одной. Что же она такое? Она — минбарка, Сатаи, дирижер войны, что велась против его народа. Сколько людей были бы живы, если бы она просто сказала несколько слов иначе? Сколько утраченных жизней на ее совести?

И все же... и все же... с ней ему было... уютно. Как-то раз она сказала ему, что между их душами существует связь, которая служит продолжением их бессмертного, неувядающего единства в прошлых жизнях. Хотя Шеридан и мог поверить в это до конца, но он чувствовал себя рядом с ней так хорошо, как ему никогда не бывало рядом с кем-либо еще. Даже с Корвином. Даже с Анной.

Иногда ему даже удавалось забыть, что она минбарка.

И вот... Одна часть его сознания, — та, что заставила его ввязаться в Битву у Марса, кипела злобой и осознанием совершенного предательства. Она предала его. Только из-за нее он оказался здесь. Он поверил ей, помогал ей, рисковал своей карьерой, своей жизнью ради нее, и вот теперь, она предала его. Эти мысли, эта ненависть кипела в той половине разума Шеридана, которая впервые прожгла все преграды, вырвалась на свободу в Битве у Марса. Военная тактика, стратегия, линии снабжения, помощь союзников... все, чему его учили, все, что служило ему надежной опорой в прошлом... все полетело тогда к чертям, и он стал на короткое время машиной. Бесчувственной, безжалостной машиной, единственным назначением которой было — убивать.