Часть 8 : Другая половина моей души.

Корвин удивлённо поднял брови. Странно было слышать такое от того, кто раньше был врачом. От того, кто один раз, говоря начистоту, совершил предательство, отказавшись открыть свои медицинские заметки о минбарской биологии. Но потом минбарцы убили его отца, и всё переменилось. Война переменила многое.

— Сэр, у нас у всех дома остались друзья, семьи. Мы их оставили без защиты. Мы не можем дальше продолжать поступать так, что бы там ни происходило между вами, капитаном и Правительством.

— Нельзя сказать, что Проксима осталась без защиты, — напомнил Франклину Корвин. Отнюдь нет. Вы разве забыли о Тенях? Именно их вина в том... что Правительство Сопротивления перестало быть тем, чем было раньше.

— Всё равно, это как-то неправильно, сэр. Мы не можем поговорить об этом с капитаном, и поэтому просим вас. Пожалуйста. Поговорите с капитаном вы. Разбирайтесь с Правительством Сопротивления сами, но мы не можем просто так бросить Проксиму. Мы все окажемся преступниками, если не вернёмся назад.

— Всё понятно, лейтенант. Но с каких это вы пор взяли на себя смелость судить, что должен и чего не должен делать капитан? С каких пор вы стали экспертом в области большой политики, чтобы решать, что должно и чего не должно делать Правительство Сопротивления? И не думаете ли вы, что я стал бы просить поговорить с капитаном вас, если сам мог это сделать? Я знаю ненамного больше вашего, но я верю капитану, и полагаю, что и вы должны верить ему. Вам теперь всё понятно, лейтенант?

— Да, сэр.

— Хорошо. Сатаи Деленн не перевели в другое место?

— Нет, она всё ещё в камере номер 3, но... — в его глазах промелькнуло отчётливое понимание. — Вы собираетесь пойти к ней, да? Вы хотите попросить её, чтобы она помогла вам.

— Я сказал, что я не могу говорить с капитаном. По какой-то причине, это может она.

— Но, сэр!

— Разговор окончен, лейтенант. Вам это ясно?

— Да.

— Хорошо.

Корвин вздохнул, надеясь, что Франклин не заметит этого. И ещё он надеялся, что Франклин не догадается, что он согласен с каждым его словом.

* * *

Деленн замешкалась у двери Шеридана, сомневаясь, стоит ли ей заходить. Она помнила его свирепые глаза, какими она их видела в последний раз. Помнила его неистовый, яростный крик:

"Вышвырнуть её отсюда! В камеру её! Выкинуть из воздушного шлюза! Уберите её с моих глаз долой!"

Деленн застыла на месте и застонала от острой боли в голове. Она испытывала эти боли с того самого момента, когда её вырвали из Кризалиса, но со временем они становились всё тяжелее.

Она видела, как Корвин шагнул к ней, и подняла руку, знаком дав понять, что помощь не нужна. Корвин остановился. Дэвид пришёл к ней. Он доверяет ей. Она нужна капитану Шеридану.

Когда минбарцы переживают великое горе, они могут поститься неделями. Их тела могут переживать длительный голод. Тела землян к этому не приспособлены. Но была и другая, более серьёзная проблема, — рак души. Она должна была иссечь его, пока он не поглотил его целиком и не привёл к его кончине.

Она коротко кивнула. Корвин вставил в дверь свою карточку и набрал код аварийного доступа. Дверь открылась.

Деленн, тяжело вздохнув, шагнула в комнату.

Дверь закрылась за её спиной.

Ей приходилось бывать в каюте Джона несколько раз, но никогда ещё комната не выглядела такой маленькой. И такой тёмной. Шеридан сидел на койке, молча уставившись в стакан, стоявший перед ним на столе. Стакан был наполовину наполнен тёмно-коричневой жидкостью. Она узнала запах алкоголя.

— Я знал, что ты придёшь, — вдруг сказал Шеридан.

Его голос не был злым, или скорбным, или пустым. Он был... покорным. Весь он выглядел так, словно тот момент постоянно преследовал его, он словно переживал его снова и снова.

— Видишь ли, я знаю, о чём думает Дэвид. Я не могу оставаться здесь вечно, но я не могу и выйти отсюда сам. Он не может поговорить со мной. Он не может наорать на меня, высказать мне всё то, что нужно, чтобы я встряхнулся и прекратил делать это. Почему? Потому что я капитан. Я выше его по званию. Я его командир, его... Я был вместе с ним десять лет, почти с самой Битвы у Марса. Дело в том, что обычные пути карьеры в Вооружённых Силах оказались закрыты после того, как пала Земля.

Да, Дэвид не может прийти сюда сам, и никто не может. Кроме тебя.

Ну что ж, приступай. Скажи мне всё то, что ты собираешься сказать. Попытайся убедить меня, что я не виноват. Попытайся втолковать мне, что то был несчастный случай. Можешь убеждать меня в чём угодно.

Деленн нервно проглотила комок в горле. Её голова снова начинала болеть. Она медленно опустилась на колени напротив Шеридана, не слишком далеко от него и подняла свой взгляд на его лицо. Её зрение на мгновение затуманилось, но она мигнула, и снова стала видеть его ясно.

Она ощущала абсурдное желание, чтобы на ней было надето что-нибудь другое. Единственным её предметом одежды сейчас был грязный и рваный медицинский халат, доставшийся ей после выхода из Кризалиса. Она испытывала неловкость оттого, что на ней было так мало одежды.

— Я не могу сделать этого, — прошептала она. — Только ты можешь.