Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия

Про великого князя Изяслава, занявшего киевский «стол» в 1054 году после смерти Ярослава Мудрого, хроника сообщает, что он был красив собой, толст (что тогда тоже считалось красивым), нравом незлобив, кривду ненавидел, правду любил; хитрости и льстивости не ведал, был немстителен и «прост умом». Последнее, увы, верно. Среди наследников Ярослава Мудрого очень умных вообще не оказалось. Кажется, задатками государственного мужа обладал старший сын Владимир, удачно правивший Новгородом и обладавший полководческими талантами, но он умер в 1052 году, еще при жизни отца. На склоне лет Ярослав отличал Всеволода («бе бо любим отцем паче всея братья»), но отдать ему первенство в обход двух старших братьев не мог — те ни за что не примирились бы с подобным распоряжением. В результате Ярослав сделал что мог: постарался никого из сыновей не обидеть в надежде, что тем самым избавит державу от междоусобицы, а своих детей от братоубийства.

Ключевский пишет про завещание Ярослава: «Оно отечески задушевно, но очень скудно политическим содержанием» — и это действительно так. Система пятивластия с условным главенством Изяслава была слишком сложна и ненадежна. Не помогло даже то, что вскоре двое младших братьев — Вячеслав в 1057 г. и Игорь в 1060 г. — умерли, а их земли были разделены между Изяславом, Святославом и Всеволодом, в результате чего соправление преобразовалось в триумвират. Он простоял недолго, не выдержав первого же испытания на прочность — половецкого нашествия.

Те относительно спокойные четырнадцать лет (1054–1068), на протяжении которых сохранялась созданная Ярославом Мудрым система сбалансированной власти, не были отмечены никакими особенными свершениями.

Братья сделали одно доброе дело — освободили своего старого дядю Судислава Владимировича, которого Ярослав на всякий случай продержал в заточении больше двадцати лет. Со старшего родственника взяли клятву вести себя смирно, хотя Судислав и в прежние времена не отличался строптивостью, да еще и вынудили старика постричься в монахи. Там, в монастыре, этот последний из сыновей Владимира Красно Солнышко вскоре и умер.

В 1058 году Изяслав предпринял какую-то небольшую экспедицию против балтского племени голядь. «Победи Изяслав голядь», — тремя словами сообщает летопись, кажется, не придавая этой победе большого значения.

Несколько более заметным предприятием был поход 1059–1060 годов на торков — немногочисленный, но воинственный народец, кочевавший в бывшей печенежской степи близ русских границ. Для этого пришлось мобилизовать силы всех князей: «совокупивше воя бещислены, и поидоша на коних и в лодьях, бещисленое множьство». Это была не война на истребление, а нечто вроде широкомасштабной облавы. Торки попробовали скрыться в степных просторах, но князья догнали их таборы, переселили на русскую территорию и «посадили по городам», что и объясняет смысл всей операции. С этого момента в нашей истории открывается любопытная, полузабытая глава под названием «Черные клобуки».