Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия

В 1157 г., просидев на престоле всего два года, великий князь Юрий умер. Татищев пишет: «В то время Юрий пил у Петрила в Смольниках и, разболевшись, скорбел пять дней, мая 15 дня умер, пожив 66 лет». Очень вероятно, что Долгорукий был отравлен киевскими боярами, которым не терпелось избавиться от власти северян. Во всяком случае, сразу же после смерти князя в городе началось восстание, и суздальцы были изгнаны.

В намерения Юрия входило, по заведенному еще Владимиром Красно Солнышко обычаю, отдать южные уделы в управление старшим сыновьям, а северные закрепить за младшими. Однако из этих планов ничего не вышло. Наследник Андрей Юрьевич был умнее и дальновиднее отца. Он хорошо понимал, что цепляться за Киев и южные области не имеет смысла — удержаться там все равно не удастся. Поэтому еще при жизни отца и вопреки его воле Андрей ушел с Днепра назад в «отчину», где стал править автономно. При этом своей столицей он сделал не Суздаль, а относительно новый город Владимир, чтобы находиться в меньшей зависимости от отцовских бояр.

Так, еще в княжение Долгорукого, был сделан первый шаг к созданию обособленного Владимиро-Суздальского государства.

Андрей Боголюбский

В тени Долгорукого

Андрей, второй по старшинству из одиннадцати сыновей Юрия Долгорукого, родился около 1111 года и был наполовину половцем — внуком Аепы «Осеневича», как называют в летописях этого хана, чтобы отличить от тезки, другого хана Аепы.

Единственный старший брат Андрея умер еще при жизни отца, в 1151 году, что сделало Андрея первым по возрасту среди Юрьевичей. Правда, к этому времени он и без того стоял много выше братьев, поскольку прославился на всю Русь своей воинской доблестью. Слава и известность пришли к нему поздно. До 1146 года летописи вовсе не упоминают об Андрее Юрьевиче. Вся первая половина его жизни нам неизвестна. Можно предположить, что она проходила обычным для Рюриковича образом: в охотах и выполнении поручений отца. Никаким княжеством Андрей, кажется, не управлял. Историки считают, что до 35-летнего возраста он вообще не покидал пределов Ростово-Суздальского края, поэтому до конца своих дней относился к южной Руси с недоверием и неприязнью. (Этот частный факт сыграл в российской истории очень важную роль).

^{Андрей Боголюбский: видно, что наполовину азиат (Реконструкция М. Герасимова)}

Андрей был Рюриковичем новой эпохи, государственным деятелем принципиально иного склада. Он мыслил не общерусскими категориями, как все предшествующие сильные князья, а заботился прежде всего о своей «отчине», прочие же области рассматривал как «чужие» и относился к ним как к объектам эксплуатации. Тягостный опыт отца, потратившего всю жизнь на погоню за химерой — восстановлением былого единства, — побудил сына в корне изменить идеологию. «Лучше меньше, да лучше» — так можно было бы сформулировать кредо Боголюбского.

Костомаров называет его «первым великорусским князем», именно с Андрея Юрьевича ведя отсчет разделения проторусской нации на три основные ветви: северную великорусскую, западную белорусскую и южную малороссийскую. Стержневым для дальнейшей российской истории станет первый из этих субэтносов; два остальных развивались по иным траекториям и сегодня, как мы знаем, обладают собственной государственностью.

К моменту, когда Андрей Юрьевич появился и начал активно действовать на исторической арене, политическая ситуация выглядела следующим образом.

В 1139 году Ольговичи выгнали Мономашичей из Киева и захватили великокняжеский престол. С этого момента началась полоса непрекращающихся междоусобных войн. В 1146 году Изяслав Мстиславич, из рода Мономаха, взял реванш: отобрал Киев у Ольговичей. Здесь в борьбу вмешался Долгорукий. Хоть он сам был Мономашичем, но выступил на стороне Ольговичей, усмотрев шанс самому сесть в Киеве.

Как мы помним, Долгорукий ратными доблестями не отличался. Полки в бой чаще всего водили его старшие сыновья. Андрей очень быстро прослыл умелым полководцем и отчаянно смелым витязем. Даже в те суровые времена, когда князьям часто приходилось биться впереди своей дружины, личная храбрость Андрея Юрьевича поражала современников. В летописи приведено несколько примеров его бесстрашия, один — довольно подробно.