Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия

Хрестоматийный пример климатического мини-апокалипсиса – история норманнской Гренландии. Когда викинга Эрика Рыжего в наказание за буйный нрав приговорили к трехлетнему изгнанию из Исландии и он открыл на северо-западе большую землю, она была зеленой и пригодной для обитания. Через четыре года Эрик вернулся сюда на 14 ладьях с 350 переселенцами, основал колонию. Связь с далекой Европой поначалу поддерживалась, но потом оборвалась. Гренландцы сушествовали сами по себе.

На южном краю ныне сплошь ледяного острова тогда были пастбища для скота, росли деревья; вплоть до семидесятой параллели сеяли ячмень. В период расцвета население норманнской Гренландии достигало 5000 человек. По берегам фьордов стояли прочные дома с оконными стеклами (большая роскошь для средневековья), были церкви, мужской и женский монастыри. Гренландцы совершали дальние морские плавания. Они были первыми европейцами, высадившимися на Американском континенте – за пятьсот лет до Колумба.

Но средневековый холодный цикл, ударивший прежде всего по странам дальнего севера, катастрофически изменил климат. Исландия, расположенная несколько южнее, еще кое-как уцелела, хотя из хроник известно, что в голодные зимы местным жителям приходилось сбрасывать со скал лишних едоков. Гренландия же стала вовсе непригодной для жизни. Изотопный анализ человеческих останков показывает, как от поколения к поколению менялась диета тамошних обитателей – они почти полностью переориентировались на морепродукты. По скелетам видно, как люди постепенно дистрофировались. Исчезли хлевы для скота, а комнаты стали крошечными – очевидно, коров и овец держали дома, чтобы хоть как-то согреться (дрова взять было уже негде, все деревья погибли). В конце концов гренландцы скандинавского происхождения вымерли до последнего человека. Их некогда цветущий край опустел.

В V–VII веках русославяне жили гораздо южнее России. С места их согнали события военно-политические, но направление движения – на северо-восток – было подсказано изменением природно-климатических условий, в результате которого земля, прежде не приспособленная для выживания большого народа, стала более гостеприимной. Так что наше государство в известном смысле – продукт климатических колебаний.

Не только климат, но и земля, на которой расселились пришлые славяне, в те далекие времена была не такой, как в наши дни.

Во всю ширь евразийского материка, на двенадцать тысяч километров, от Атлантики до Тихого океана, тянулся Великий Лес. Лесов, похожих на тогдашние, в Европе не осталось почти совсем, разве что кое-где в Архангельской, Вологодской и Кировской областях; некоторое представление о Пралесе может дать, пожалуй, нынешняя сибирская тайга, более или менее сохранившаяся его часть. Реки, которые текли через Великий Лес, были шире и полноводней, озера глубже, болота непроходимей – после отступления великих льдов почвы оттаивали и просыхали очень медленно.

Южнее Великого Леса начиналась Великая Степь, где осела часть славянских племен, в том числе самое исторически известное, центральное – оно называлось «поляне», то есть «живущие в полях». Киев, будущая столица государства, находился как раз на границе Леса и Степи.